Крепость Орхус

Марс попытался сесть. Получилось раза с третьего. Огляделся. Всё плывёт. Каменные стены, кладка довольно прочная, блоки большие, тёсаные. В углах люди. От них разит ужасом. Марс снова осмотрелся. Глупцы, тут нечего бояться. Неприятно, да, но ведь это просто стены. Стены. Сидеть у стены, куда легче, чем посередине комнаты. Он пополз, звеня цепями. Руками залез во что-то красное мокрое – откуда это взялось, он понятия не имел. Бесславная смерть Гобара, забылась.

Сев у стены, ариец прикрыл глаза, собираясь немного отдохнуть. Когда снова открыл их, мир перестал качаться, а боль в теле, немного поутихла. Темно, почему-то, стало. За решёткой, занимающей целую стену, горит факел. Там есть окно, но оно узкое, тёмное – ночь? Марс снова прикрыл глаза. Давно ему не было так плохо. Наверное, с тех самых пор, как в Малом городе он впервые сразился на кулаках, с воином-учителем. Хотя, пожалуй, тогда было значительно хуже. Тут хотя бы никто не заставляет подниматься и оттачивать приёмы боя на мечах. Не говорит, что его сломанное ребро, на самом деле просто большой синяк, а он сам жалкий слабак, коему пожилой учитель, вечером обязательно принесёт юбочку своей маленькой дочери – что бы в другой раз не спутать «эту слабую девочку» с настоящими арийцами, гордостью Славного города…

Когда он открыл глаза вновь, тёмное окно посветлело, а факел не горел. И у решётки стояла бадья. Из неё чем-то пахло. Понять чем, он не мог, но желудок отреагировал требовательным урчанием. Ариец поднялся. На четвереньки. Встать полностью не получалось. Кое-как дополз до бадьи. Внутри плескалось что-то вонючее, серо-зелёное. Прищурившись, он разглядел в вареве, какой-то плод. Ариец поплевал на ладонь и вытер её о грудь. Залез рукой в чашку, набрал немного и поперхнулся – воняло невероятно. Зажав нос второй рукой, Марс проглотил набранного варева. Что бы набрать вторую порцию, пришлось отпустить нос. Но ничего и не такое случалось…, правда, в Малом городе, хоть и приходилось куда жёстче, но там кормили на убой, от пуза. С таким мерзким варевом…, к воронам. Нужно восполнить силы, тем, что есть и не думать о будущем.

Марс уполз к стене, съев примерно половину бадьи. Едва он замер, как из углов камеры, метнулись четыре худые, какие-то серые тени и, ругаясь друг с другом, начали поглощать остатки варева. Ариец закрыл глаза и вновь заснул.

-Не сдох ещё? – Лениво проговорил стражник, заглядывая в камеру через решётку. Здоровяк, на днях убивший магистра, другого магистра оглушивший, двух послушников отправивший на неделю к лекарю, и массу простого народа перебивший, спал. У стены. Судя по тихому храпу, именно спал.

-Ну и здоров же ты нечестивец. – Пробормотал наёмник, осеняя себя знаком молнии. Покачивая головой в сильном недоумении, он пошёл осматривать остальные камеры. А ведь все полагали, что этому мускулистому старику крышка. Возраст, раны – никто не выживет после такого, даже молодой. А уж старик и подавно. Конечно, монахи обработали раны, но ведь не особо старались, только не дали ранам загноиться сразу. И что толку? Когда этот полудохлый здоровяк расправился с Гобаром (среди наёмников эта история уже распространилась и трансформировалась в два анекдота, одну байку и жуткую историю, обросшую дополнительными подробностями), все его раны открылись заново. А никакая зараза к его ранам что-то не прилипла. Впрочем, нужно подождать. Через пару дней ясно будет. Вообще, рота несущая стражу в Облачных домах Кельта, надеялась, что он всё-таки выживет. Ведь если не помрёт, сюда приедет один из Познавших – это можно сравнить с лордом, породнившимся с королём. Были даже предложения, незаметно подлатать здоровяка, чтоб точно выжил, но монахи категорически запретили такие действия. Рисковать не хотелось. Роте платили весьма неплохо, а если монахи прознают – выпрут их со службы. Где потом такое вкусное место найти? В общем, наёмники ждали и надеялись.

Сколько прошло времен, Марс сказать не мог. Он спал, отдыхал, ел жижу, которой тут кормили и ждал развития событий – тело болело и отказывалось повиноваться, так что ничего иного всё равно не оставалось. С соседями по камере, знакомиться не пытался, как и они. Эти четыре бледных худых теней от человека, его вообще панически боялись и никогда не ели вперёд него. Последнее Марса вполне устраивало, так что он к ним не лез, старался вовсе не замечать.

Однажды, ощутив себя получше, попытался разорвать цепи.

От боли потерял сознание, но попыток не оставил – повторил через пару дней. Странно, но цепи были словно зачарованы. На вид ржавое, дрянное железо, а как не пытайся, сломать невозможно.

Через несколько дней, внимание арийца переключилось на решётки.

Они, как быстро выяснилось, зачарованы не были.

-Что такое? Что за шум? – Заорал кто-то из коридора. Никто не ответил, только снова что-то грохнуло, и кто-то тихонько зарычал, словно от боли. Наёмник, хмурясь, пошёл по коридору. Что за грохот такой? Бадьёй что ли по решётке бьют? Так за то ведь можно и дубиной по хребтине получить – неужели непонятно?