Крепость Серого Льда

Войска Вениса движутся на север. Согласно последнему донесению, они стали лагерем на восточном берегу Черной Лохани. Темные плащи Исса уведомляют его о походе, каждую ночь отправляя к нему грача. Движению препятствуют разные причины: буря, весенняя распутица и разлившиеся реки. Всего тринадцать дней, как они выступили, а среди солдат уже начались болезни. Как уберечься от поноса, когда люди где жрут, там и срут? Баронов-то, конечно, никакая хворь не берет, а жаль. Впрочем, он никому из них не завидует, с кривой усмешкой напомнил себе Исс. Правитель, который дорожит своей жизнью, шлет войска куда ему нужно, но не командует ими.

— Хозяин...

Исс обернулся. Кайдис Зербина служил ему уже семнадцать лет, поэтому Исс давно уже привык к его совершенно бесшумной походке. Кайдис высок и приметен. Кожа у него как полированное вишневое дерево, шея такая длинная, что хватило бы на двоих, и он может поворачивать ее под каким угодно углом, словно газель. Одевается он в простое, некрашеное полотно, а по костяным браслетам у него на руках видно, что он посещает Храм Костей.

— Ваш гость прибыл, — тихим голосом доложил он.

— Проводи его сюда. Помоги спуститься, если понадобится.

Роланд Сторновей-старший вошел в Черный Склеп под сухое постукивание своей трости. Сильная одышка свидетельствовала и об усилиях, которые он совершал, и об его раздражении. Помощь Кайдиса он отклонил, но слуга, как человек многоопытный, на всякий случай остался поблизости.

— Плохое место для встречи, правитель, — рявкнул барон еще с порога — первое и последнее слово всегда должно было остаться за ним. — Самые эти стены оскорбляют меня.

— Это мрамор, — спокойно заметил Исс.

— Э-э! — Сторновей взмахнул тростью. — Не стану я играть в ваши игры. Найдите мне, где сесть, и говорите.

Кайдис по знаку Исса подал позолоченный стул с мягким красным сиденьем и удалился. Владетель Высоких Земель, Горных перевалов и Рапсовых Полей глянул на подушку, как на змею, скинул ее тростью на пол и сел.

— Больше я вашу войну поддерживать не буду, — заявил он с таким видом, будто Исс просил его о поддержке.

Боргис Хорго в свое время прозвал его старым, твердым чернильным орешком. Баснословно богатый, он не получал от этого никакой радости, если не считать шашней с малолетними потаскушками, и с годами становился все брюзгливее и одевался все хуже.

— Я объявлю всеобщий, набор, если придется, — сказал Исс.

— Объявляйте что хотите — я за это платить не стану.

Исс принял это с кажущимся спокойствием. Деньги никогда лишними не бывают, но сегодня он пригласил барона не из-за них. Направляя разговор в нужную сторону, он сказал:

— Разве вы не заинтересованы в успехах вашего зятя?

— Ха! Так я и знал. Нож колет тебе задницу почем зря.

Исс скрыл свое недовольство и ответил холодно:

— На твоем месте я побеспокоился бы за себя, старик. Марафису нужен баронский титул, чтобы занять мое место.

Сторновей не ответил ни отрицательно, ни утвердительно, однако новостью для него это явно не явилось.

— Мой титул перейдет к моему сыну.

— А известно ли вам, что я подписал указ о передаче наследственных прав?

— Как же. Шестьдесят лет на свете живу, а такой дурости не видывал.

Он, конечно, был прав, но не один Сторновей отличался неуступчивостью.

— Однако указ подписан, поэтому советую быть начеку.

— Последить за своей спиной, а заодно и за твоей? — Маленькие глазки старика блеснули почти что весело. — Ничего нового ты мне не сказал, правитель. По-твоему, я круглый дурак? Я знаю, что Марафис Глазастый захочет моей смерти. Мой сын и половина моих врагов хотят того же, однако я, как видишь, живехонек и помирать пока не собираюсь.

Исс ощутил некоторое облегчение. Выходит, Марафис просчитался, полагая, что Сторновей безропотно ляжет под его нож.

— Однако вы по доброй воле выдали за него свою дочь, — с искренним желанием узнать подоплеку этого дела сказал он.

Сторновей издал нечто, напоминающее смех — судя по звуку, это могло прикончить его скорее, нежели Марафис Глазастый.

— Что ж, последним здесь буду смеяться я.

— Как так?

— Девчонка на пятом месяце. Вернется Нож из похода, а тут ему и подарочек готов.

Это объясняло многое. Скандал с сыном переплетчика — это еще не катастрофа, а вот внебрачный ребенок...

— Так он не знает?

— Узнает, когда увидит младенца. И у переплетчика, и у его сына по шести пальцев на каждой руке. — Сторновей хлопнул себя по ляжке, ликуя, что так ловко надул Ножа. — Так кто же из нас дурак после этого?

«Пожалуй, все-таки ты», — подумал Исс, но вслух этого не сказал. Незавидна участь того, кто окажется наедине с Ножом, когда обман раскроется.

— Я не задерживаю вас более. — Исс остался не совсем удовлетворен этой встречей, хотя она и прояснила кое-что. До резкости старика ему дела не было — пусть себе тешит свою баронскую спесь, если охота. За свою жизнь Исс успел к этому привыкнуть.

— Не задерживаете, вот как? — Старик, кряхтя, шевельнулся на стуле. — В таком случае помогите мне встать.

Исс повернулся, и вышел вон.