Крепость стрелка Шарпа

Шарп остановился. В крепости воцарилось затишье: орудия умолкли, выскочившую из амбразуры с диким лаем собачонку один из сипаев успокоил добрым пинком, и лишь со стороны воротной башни еще доносились редкие выстрелы. Где-то южнее били пушки, но Шарп их не видел, как не видел и тех, по кому они стреляли. Справа лежал заросший сухой травой пустырь с двумя или тремя деревцами; слева солдаты Кении штурмовали воротную башню. Они медленно, но верно поднимались по ступеням, оттесняя горстку арабов. Последние сражались с отчаянной отвагой обреченных, однако силы их быстро таяли. Около сотни собравшихся под стеной красномундирников добивали защитников из мушкетов. Зажатые между огнем и сталью, арабы попытались сдаться, но полегли под ударами штыков. Остальные маратхи оставили Внешний форт, ища спасения за оврагом и стенами Внутреннего форта.

В одной из амбразур стояло деревянное корыто, и Шарп, подтянувшись, обнаружил, как и надеялся, что в нем еще осталась вода для орудий. Небольшие пушки были установлены на железных треногах и казались бы игрушечными, если бы не продемонстрировали свою убийственную эффективность при стрельбе прямой наводкой.

Раненых и убитых без лишних церемоний убрали с дороги, и в брешь хлынул поток людей. Заметив среди них майора Стокса и Ахмеда, Шарп помахал им рукой. Потом ополоснул лицо, пригладил волосы и наконец напился. Вода была грязная, вонючая и горькая от пороха, но жажда победила брезгливость.

Солдаты подполковника Кении под восторженные крики победителей подняли над захваченными Делийскими воротами британский флаг. Сорванное вражеское знамя адъютант тщательно сложил – трофею предстояло отправиться в Британию. Шотландцы открыли внутренние, потом внешние ворота, и завоеванный форт быстро заполнился людьми. Изнуренные солдаты искали отдыха в тени стен, но офицеры уже собирали свои части, и сержанты тащили людей в строй – дело было сделано только наполовину.

– Мы остаемся охранять брешь, – сказал Моррис, когда прапорщик спрыгнул со стрелковой ступени. – Думаю...

– Мы пойдем со всеми, – бросил, не дослушав капитана, Шарп.

– Но...

– Пойдем дальше, сэр. – Последнее слово он произнес с нескрываемым презрением.

– Быстрее, быстрее! Чего ждете, капитан! – крикнул Моррису какой-то майор. – Работа еще не закончена! Шевелитесь! Все идут туда! – Он махнул рукой в сторону Внутреннего форта.

– Сержант Грин, – недовольно проворчал Моррис, – соберите людей.

Не дожидаясь, пока рота построится, Шарп поднялся на холм и повернулся на юг. Склон уходил полого вниз, а потом круто обрывался, уходя в тень, так что дна рва видно не было. Зато противоположный лежал перед Шарпом как на ладони, залитый ярким солнечным светом, а на вершине его высилась неприступная крепостная стена с громадными воротами, увенчанными башней. Толпившиеся на стене солдаты носили хорошо знакомые Шарпу белые мундиры. Однажды ему уже довелось драться с ними.

– Вот же чертовщина.

– Ты это о чем?

Шарп повернулся – перед ним стоял Гаррард.

– Посмотри сам, Том. Ничего хорошего.

С минуту Гаррард молча разглядывал Внутренний форт. Он видел дворец в окружении садов, озеро и оборонительные сооружения. Внезапно стену форта накрыло дымом – орудия за рвом дали залп по Внешнему форту. Ядро прошелестело над приятелями и упало у них за спиной.

– Дело дрянь, – констатировал Шарп.

Оказывается, добытая с таким трудом победа вовсе не венчала их усилия, а настоящая работа еще и не начиналась.

* * *

Планируя оборону Внешнего форта, Ману Баллу рассчитывал защитить бреши, сконцентрировав у них свои лучшие силы, Львов Аллаха. Но надежда быстро угасла, потому что британские пушки били по проломам до последнего, когда красномундирники забрались уже на самый верх. Стоять под огнем вражеской артиллерии было бы бессмысленно, а после того как артиллерия врага наконец смолкла, выяснилось, что арабы успели практически утратить тактическое позиционное преимущество.

Бой развернулся на вершине осыпи, у самой бреши, и здесь решающую роль сыграло численное превосходство шотландцев. Ману Баппу дрался в передних рядах защитников форта и получил ранение в плечо, но его присутствие не помогло – арабы все равно отступили. Они отошли к верхним проломам, но британская пехота при поддержке пушек снова сломила сопротивление маратхов. И тогда князь понял, что схватка за Внешний форт проиграна. Сама по себе потеря не столь уж и велика, поскольку форт представлял собой всего лишь линию обороны, призванную замедлить продвижение неприятеля к сердцу Гавилгура, но на Ману Баппу произвела сильное впечатление та быстрота и кажущаяся легкость, с которой британцы разгромили его лучшие силы. Он не сразу признал поражение и какое-то время, кляня врага, еще пытался воодушевить воинов и защитить воротную башню, но красные мундиры устремились в бреши, пушкари на стенах поддались панике и бежали, и князь решил, что пора уводить оставшихся через ров во Внутренний форт.