Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

Во время войны государство по максимуму мобилизовало все свои огромные ресурсы. Промышленные предприятия, а с ними и миллионы людей были эвакуированы с запада на восток. Для гражданского населения была введена обязательная трудовая повинность, а все трудящиеся подчинялись военной дисциплине. Централизованным стало и распределение продуктов питания, осуществлявшееся по строгим правилам карточной системы. В этой книге – первом обширном, основанном на архивных материалах исследовании советского тыла – рассмотрены отношения между государством и обществом в период от вторжения до освобождения, от эвакуации до восстановления страны[4]. Сосредоточившись на крупных и промышленных городах, мы постараемся показать, как государство мобилизовало людей из всех союзных республик для «тотальной войны» и как вели себя рядовые граждане во времена глубочайшего кризиса. Ведь между политикой государства и реакцией населения существовала неразрывная связь. Старания отдельных людей не вылились бы в коллективную силу без мобилизующего воздействия государства, а ни одна из масштабных государственных инициатив, в свою очередь, не имела бы успеха без усилий обычных людей. Рабочие разбирали заводское оборудование, в том числе на горнодобывающих и металлургических предприятиях, грузили его в товарные вагоны и вместе с заводами ехали на восток в сопровождении обширного конвоя. Люди жили и работали в тяжелейших условиях, особенно на востоке страны. Миллионы мобилизованных крестьян, студентов профтехучилищ и городских жителей трудились вдалеке от дома, жили в бараках и питались в столовых. Многие не перенесли тягот эвакуации. Меер Гольдштейн, офицер Красной армии, вспоминал, что его мать потеряла двух сестер: одна умерла в Янгиюле, другая в Свердловске:

Многие люди не смогли пережить эвакуацию на восток. Сестра моей матери Ита была вместе с ней в эвакуации в Янгиюле, и там она умерла от холода и голода… Для женщин эвакуация была чрезвычайно тяжелым испытанием. Они работали за себя, за своих братьев, за своих мужей и все отдавали солдатам. Они недоедали и недосыпали… Голда, младшая сестра моей матери, получила замечательное образование. До войны она была активной комсомолкой… В эвакуации она оказалась в Свердловске, простудилась и там умерла[5].

Фабрики прекратили производство товаров широкого потребления и строительных материалов для гражданских нужд. Большая часть топлива шла на поддержание военной и оборонной промышленности. Люди жили и работали в нетопленых, а часто и темных помещениях. Городские водокачки периодически останавливались из-за нехватки топлива, и тогда в бани, многоквартирные дома и другие постройки переставала поступать вода. Даже хлебозаводам – а хлеб составлял основу карточной системы – иногда приходилось закрываться, задерживая производство и выдачу хлеба, притом что ежедневная норма хлеба была главным, а порой и единственным источником пищи[6]. Военные историки часто отмечают ключевую роль работников тыла, помогших Красной армии в конце концов «сдержать натиск противника и перейти в наступление». По словам одного исследователя, «еще никогда от населения ни одной страны не требовали таких жертв». Так, несмотря на «колоссальные потери» оборудования в 1941–1942 годах, рабочим ценой невероятных усилий удалось восполнить его запасы к концу 1942 года[7]. Как гласил лозунг того времени, фронт и тыл превратились в «единый и нераздельный боевой лагерь». Это не просто громкая фраза. От немецких воздушных налетов и бомбардировок гибло множество людей даже в таких удаленных на восток городах, как Горький. Подобно солдатам, обычные люди не имели права уклоняться от мобилизации, бросать работу, опаздывать или покидать рабочее место без разрешения. Они не выбирали, куда их отправят. Изготовленное рабочими вооружение шло прямо на фронт, где часто сражались их родные. Молодая женщина писала из Молотова на фронт другу о подростке, работающем с ней на одном заводе: