Крепость во тьме

Однако он не знал, как ей помочь. Холостяцкая солдатская жизнь не подготовила его к тому, что слова женщины могут тронуть больше, чем он предполагал, по непонятным для него причинам. Отчасти он понимал, что женщины тоже люди и ведут себя так же, как и мужчины, но отчасти считал их чуждыми, загадочными, порой даже пугающими.

– Если я сделал хорошее дело – то оказал честь этому дому.

Он усмехнулся, сознавая неуклюжесть фразы. В языке Ива-Сколовды не хватало необходимых тональных нюансов.

– Ты дал мне надежду впервые с тех пор, как Ширл… – выпалила она и тут же запнулась. – Я хотела сказать, теперь я понимаю, к чему все идет. И вижу, что Тома тоже это понимает. Тэйн, я никогда не хотела приезжать в Земстви. Я его ненавижу. Я ненавидела его еще до того, как покинула родной дом. Возможно, я настолько его ненавидела, что из-за меня Тома не смог ничего добиться. Я прогнала Ширл…

– Да. Понимаю. Но не стоит ненавидеть себя за то, что ты такая, какая есть.

– Его мечты умирали, Тэйн. А я не смогла дать ничего взамен. И потому я себя ненавижу. Но теперь он возвращается к жизни. Ему больше не нужно упрямиться лишь ради того, чтобы доказать что-то мне.

– Не нужно никого ненавидеть, Рула. Это заразно. В конце концов ты начнешь ненавидеть всех, и все станут ненавидеть тебя.

– Я никогда не смогу полюбить Земстви. Но я люблю Тому. И пока ты здесь, словно скала, он становится больше похож на того парня, за которого я вышла замуж. К нему возвращается прежняя смелость. И надежда. Мне это тоже дает надежду. Потому я и хотела тебя поблагодарить.

– Скала?

– Да. Ты просто здесь. Ты не критикуешь, не споришь, не судишь, не боишься. Ты просто знаешь. С тобой становится возможно… Не знаю, как сказать. Думаю, самое главное – страх. Он больше не давит на нас.

– Вряд ли все это только из-за меня, Рула. Ты тоже внесла свою долю.

Ему все больше становилось не по себе.

Она коснулась его руки:

– Ты сильный, Тэйн. Сильный и уверенный. Мой брат Микла… он был уверен в себе, но не всегда силен. Он все время ссорился с Томой.

Тэйн посмотрел на юг, через зеленые холмы. Тома ушел в деревню, надеясь получить металл, необходимый для ветряной мельницы, которую собирался построить Тэйн. Его не было уже несколько часов.

На далеком склоне появилась крошечная фигурка. Тэйн вздохнул со смесью разочарования и облегчения. По крайней мере, он избавился от необходимости наблюдать за обуревавшими Рулу чувствами.

Ветряная мельница Томе очень понравилась, и ему хотелось, чтобы она заработала как можно быстрее. Тэйн намекнул, что, проявив некоторую изобретательность, можно обеспечить дом проточной водой. Рула была бы этому только рада. Подобную роскошь могли себе позволить лишь высокопоставленные господа и богатые торговцы.

Рула проследила за его взглядом, и ее охватило замешательство. Тэйн отдал кувшин и посмотрел ей вслед.

Вскоре послышался голос Томы:

– Все в порядке, Тэйн! У Бриона оказался старый фургон. Он продал мне достаточно железа, чтобы хватило на всё.

Он поспешил к кузнице, нагруженный мешком, полным ржавого металла. Тэйн внимательно изучил его ношу:

– Неплохо. Для втулок вполне хватит. Если их постоянно смазывать, мельница проработает очень долго.

Мальчишеское лицо Томы помрачнело.

– Что случилось? Тебя долго не было.

– Пойдем в дом. Выпьем пива.

Тэйн отложил инструменты и последовал за Томой. Посмотрев на восток, он увидел белое пятно: стадо Стебана спускалось по далекому склону, возвращаясь домой. Позади Стебана, чуть южнее, возвышалось гротескное каменное образование, которое местные жители называли Жабой. Шаранцы верили, что это обитель злого божества.

Тома передал ему пиво.

– Кайдаровцы снова побывали у Коску. Он не собирается отдавать им животных.

Тэйн промолчал, все еще ничего не понимая.

– Они этого не потерпят, – сказала Рула. – Будут неприятности.

Тома пожал плечами:

– Неприятности есть всегда. В этом суть жизни. – Голос его звучал по-философски беззаботно, но Тэйн почувствовал тщательно скрываемый страх. – Вероятно, сегодня вечером они снова явятся…

– Ты пьян, – бросила Рула. – Ты никуда не…

– Рула, пора с этим кончать. Кто-то должен им показать, что всему есть предел. Для нас он уже настал. Коску следующие. Остальные не могут…

– Тэйн, скажи ему.

Тэйн смотрел на них, чувствуя в воздухе ощутимый запах страха. Молча посмотрев в глаза Томы, он протянул ему пиво, проигнорировав просьбу Рулы. Затем он вернулся в кузницу, вложив всю энергию в накачку мехов и удары молотом по раскаленному железу. Он не мог позволить себе вмешаться в спор, касавшийся только их самих.

Но он не мог отключить мысли и чувства. Он все сильнее стучал молотом, охваченный внезапным гневом.

Тэйн колотил по железу, пока, казалось, не зазвенели холмы вокруг. Как бы он ни пытался оставаться безучастным, ответственность лежала и на нем. Нужно было защитить Тому от последствий его напускной бравады.

– Тэйн?

Грохот молота прервался.

– Стебан? Так рано?

– Уже почти темно.

– Похоже, я потерял счет времени. – Он посмотрел на свою работу, которая почти подошла к концу, пока он был занят собственными мыслями. – Что случилось?