Крепость Жемчужины

Господин Гхо Фхаази был причесан и одет по последней моде. Его черные волосы и борода были заплетены в колечки, длинные усы - заострены и нафабрены, густые брови, нависающие над бледно-зелеными глазами, выбелены, а кожа искусственным образом отбелена так, что напоминала кожу самого альбиноса. Губы были выкрашены в ярко-красный цвет. Он сидел за дальним концом стола, который был чуть наклонен к его гостю. Сидел он спиной к свету, так что напоминал судью на заседании суда.

Элрик почувствовал нарочитость этой обстановки, но она ничуть не обескуражила его. Господин Гхо выглядел довольно молодо - где-то на тридцать с небольшим, - и голос у него звучал приятно, разве что немного высоковато. Он в каком-то неловком приступе гостеприимства показывал пухленькими пальцами на стоявшие между ними блюда с фигами и финиками в листьях мяты, с саранчой в меду, подталкивал к Элрику серебряные рюмочки с эликсиром. Его движения выдавали, что он выполняет действия, которые обычно отводит своим слугам.

- Мой дорогой друг. Еще. Ешь еще. - Он не был уверен в Элрике, почти побаивался его, и альбиносу стало понятно, что дело, по которому он здесь находился, довольно срочное. Господин Гхо пока не сделал ему никаких предложений, и курьер, посланный им в хибарку, тоже ничего не сказал на сей счет. - Может быть, есть какое-то твое любимое блюдо, которого ты здесь не видишь?

Элрик поднес желтую салфетку к губам.

- Я тебе благодарен, господин Гхо. Я не ел так хорошо с того самого дня, когда оставил земли Молодых королевств.

- Вот оно что. Я слышал, что те края обильны едой.

- Обильны, как обилен алмазами Кварцхасаат. А ты не был в землях Молодых королевств?

- Нам, жителям Кварцхасаата, незачем путешествовать, - сказал господин Гхо с некоторым удивлением. - В чужих землях нет ничего такого, что мы могли бы себе пожелать.

Элрик подумал, что народ господина Гхо имеет немало общего с народом Мелнибонэ. Он протянул руку, чтобы взять еще одну фигу. Медленно пережевывая ее и наслаждаясь вкусом, он откровенно разглядывал господина Гхо.

- Но как же ты тогда узнал о Надсокоре?

- Сами мы не путешествуем, но путешественники, естественно, наведываются к нам. Некоторые из них караванами направляются в Карлаак или другие места. Время от времени они привозят сюда рабов. Они рассказывают нам такие удивительные небылицы. - Он снисходительно рассмеялся. - Но в том, что они говорят, есть, несомненно, и доля истины. Вот хотя бы похитители снов. Если в других краях во всем, что касается их происхождения, они малоразговорчивы и уклончивы, то в Надсокоре, где рады ворам любого рода, им, наоборот, скрывать нечего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать очевидный вывод…

- В особенности если владеешь лишь обрывками сведений о других землях и народах, - улыбнулся Элрик.

Господин Гхо не почувствовал сарказма в словах альбиноса, а может, просто не пожелал обратить на него внимания.

- Надсокор - твой родной город или ты прибился к нему? - спросил он.

- Скорее, он мой временный дом, - ответил Элрик.

- Ты немного похож на мелнибонийца, а их жадность и привела нас к нашему нынешнему положению, - сообщил ему господин Гхо. - Среди твоих предков не было никого из Мелнибонэ?

- Не было - на сей счет у меня нет сомнений. - Элрик спрашивал себя, почему господин Гхо не смог сделать очевидного вывода. - Вы по-прежнему ненавидите народ острова Драконов за то, что они сделали?

- Ты имеешь в виду их происки против нашей империи? Видимо, да. Но остров Драконов давно уже ушел под воду - став жертвой нашей колдовской мести, а вместе с ним и их жалкая империя. С какой стати мы будем переживать из-за народа, который был наказан за все, им содеянное, и бесславно канул в небытие?

- И в самом деле. - Элрик понял, что Кварцхасаат так настойчиво пытался забыть о своем поражении и оправдать свое бездействие, что в своих легендах похоронил целый народ. Поэтому-то он и не мог быть мелнибонийцем - ведь Мелнибонэ более не существовало. По крайней мере, на сей счет он мог не беспокоиться. Более того, этих людей настолько не интересовали остальной мир и его обитатели, что господин Гхо Фхаази больше не проявлял интереса к Элрику. Кварцхасаатец решил для себя, кто такой Элрик и откуда, и этим удовлетворился. Альбинос задумался о способности человеческого ума создавать фантазии, а потом с абсолютной уверенностью отстаивать их как реальность.

Теперь главное затруднение Элрика состояло в том, что он не очень-то хорошо разбирался в тонкостях профессии, которую ему приписывали, и не знал, что хочет поручить ему господин Гхо.

Кварцхасаатец опустил руки в сосуд с ароматизированной водой и ополоснул свою бороду, нарочито расплескав жидкость на геометрические фигуры мозаичного пола.

- Мой слуга сообщил мне, что ты узнал слова, - сказал он, вытираясь тонким полотенцем. И опять Элрику стало ясно, что обычно это делали за него рабы, но на сей раз он решил отобедать один на один с Элриком, чтобы их разговор никто не услышал. - Вообще-то слова пророчества немного другие. Они тебе известны?