Крепость Жемчужины

– Беда лишь в том, мой друг, что место, где хранится Жемчужина, существует только в нашей поэзии, а о Крепости Жемчужины мы никогда и не слышали.

– Я хочу, чтобы ты знал: я не принесу никакого вреда вашей Священной Деве, – сказал Элрик. – А если я буду в силах хоть чем-то помочь тебе и твоим людям, то непременно это сделаю. Мои поиски закончились здесь и сейчас.

– Но снадобье господина Гхо убьет тебя, если ты не найдешь противоядия. И потом он убьет твоего друга. Нет-нет, давайте поищем другой выход из этих трудностей, принц Элрик. У нас они общие, ведь мы оба пострадали от этого господина, который скоро станет покойником. Мы должны подумать, как противостоять его козням. Вполне возможно, что моя дочь и в самом деле знает что-то об этой сказочной Жемчужине. Ведь Священная Дева – сосуд нашей мудрости и уже знает столько, сколько никогда не сможет вместить моя бедная голова…

– Ее знания и ее разум удивительны, как и ее красота и дружелюбие, – сказал Алнак Креб, который все еще не мог успокоиться – история о том, что сделали кварцхасаатцы с Варадией, взволновала его. – Если бы ты ее знал, Элрик… – Он замолчал, голос у него сорвался.

– Пожалуй, нам всем надо отдохнуть, – сказал первый старейшина Бауради. – Вы будете нашими гостями, а утром мы отправимся в Бронзовый шатер посмотреть на мою спящую дочь, и, возможно, соединив нашу мудрость, мы найдем средство вернуть ее спящий разум к жизни.

В эту ночь, проведенную в роскоши, какую может дать только шатер богатого кочевника, Элрику вновь снилась Симорил – как ее опоил его кузен Йиркун и она впала в сон. А он, Элрик, спал рядом с ней, и они были как одно существо, что он постоянно чувствовал, когда они возлежали вместе. Но теперь он видел над собой фигуру достойного Райка На Сеема и знал, что это его отец – а вовсе не тот дерганый тиран, полузабытая фигура из детства. И теперь он понял, почему он был так одержим вопросами нравственности и справедливости – ведь его воспитал этот баурадим. Он почувствовал какую-то умиротворенность, но вместе с ней и что-то новое и тревожное, а когда проснулся утром, то в душе его царил покой – он смирился с тем фактом, что жаждет эликсира, который нес ему жизнь и смерть. Он потянулся за сосудом и, перед тем как подняться, сделал маленький глоток. Потом он умылся и присоединился к утренней трапезе Алнака Креба и Райка На Сеема.

После завтрака старик попросил подать быстроногих и надежных ездовых животных, которыми славились баурадимы, и втроем они выехали из оазиса Серебряного Цветка. В оазисе бурлила жизнь – артисты, жонглеры и заклинатели змей уже демонстрировали свое искусство, а рассказчики собирали вокруг себя группки детей, чьи родители прислали их сюда, чтобы можно было без помех заниматься своими делами. Элрик и двое его спутников направились к Зубчатым Столбам, видневшимся на утреннем горизонте. Эти горы были частично разрушены ветрами Вздыхающей пустыни и теперь и в самом деле напоминали огромные столбы зубчатого красного камня – этакие подпорки для неба. Элрику поначалу показалось, что он видит руины какого-то древнего города. Но Алнак Креб объяснил ему, что это такое на самом деле.

– В этих краях и вправду много руин. Хозяйства земледельцев, маленькие деревни, целые города – они в результате глупейшего колдовства Кварцхасаата погребены под песком и иногда появляются на поверхности. Многие из них построены после наступления песков – строители надеялись, что пески со временем уйдут. Пустые мечты, как и многое из того, что сооружено людьми.

Райк На Сеем продолжал вести их через пустыню, при этом он не пользовался ни компасом, ни картой. Очевидно, что его вело чутье.

Один раз они остановились в том месте, где оказалась поросль хилых кактусов, засыпанных песком. Райк На Сеем вытащил длинный нож и срезал растения близко к корню. Он осторожными движениями очистил их и предложил сочные части своим друзьям.

– Когда-то здесь была река, – сказал он, – и воспоминания об этом остаются под поверхностью. Кактусы помнят.

Солнце достигло зенита. Элрик почувствовал, как жара истощает его, и был вынужден снова выпить эликсира, чтобы не отставать от остальных. Только к вечеру они приблизились к Зубчатым Столбам, и Райк указал на что-то сверкнувшее в лучах заходящего солнца.

– Вот он, Бронзовый шатер. Сюда приходят люди пустыни, когда им нужно предаться медитации.

– Это ваш храм? – спросил Элрик.

– Ничего ближе к тому, что ты называешь храмом, у нас нет. Мы там спорим со своим внутренним «я». И ничего ближе к тому, что вы зовете религией, на западе тоже нет. Там мы и держим нашу Священную Деву, символ всех наших идеалов, сосуд мудрости нашего народа.

Алнак удивленно спросил:

– Вы всегда держите ее там?

Райк На Сеем покачал головой – этот вопрос чуть ли не позабавил его.

– Только пока она спит неестественным сном, мой друг. Тебе известно, что раньше она была нормальным ребенком, радостью для всех нас. Может быть, с твоей помощью она снова станет таким ребенком.

Алнак нахмурился.