Крепостной

Кофе он любил ещё с юношеских лет. Оно было для него олицетворением того, чего он никогда не имел и о чём не мог даже мечтать — жарких южных стран, тропических джунглей, далёких портов с чудесными названиями, вычитанными у Грина — Лисс, Зурбаган, Гельгью… Один глоток этого горьковатого напитка — и ты в своих мечтах уносишься далеко-далеко, к жарким ночам с горячими южными красавицами и приключениям! Хотя почти всю сознательную жизнь разбирался он в нём весьма средне. А куда деваться? В советское время в магазинах продавались всего два вида кофе — в зёрнах и растворимое. Сорта, особенности… не, не слышали. Если только где-то в Москве или Ленинграде. Когда они с женой поехали к сыну на присягу, он случайно узнал, что то, что кофе в зёрнах может быть робустой или арабикой (другие виды в советскую торговлю практически не поступали), но у них, на Урале, подобного различения не было. В зёрнах — и точка… Что же касается растворимого, то вот его он любил не очень. Нет, удобно, конечно: ложку бросил, кипятком залил — и готово! Но вкус не тот… Хотя на работе держал именно растворимый. Ну, когда получалось достать. А вот так называемые кофейные напитки вообще не переносил. Их было много — «Ячменный», «Новость», «Кубань», «Арктика», «Золотой колос», «Летний»… В большинстве из них вообще кофе не было. Тот же «Золотой колос» состоял на 75% из ячменя, на 15% из овса, и на 10% из ржи. У них на складах в продуктовом отделе такого много хранилось… Да у них чего только не хранилось! Даже мешки с пеммиканом, полученные ещё во время войны от американцев по ленд-лизу. Так-то он должен хранится не дольше пяти лет, но в условиях склада при соблюдении температурного режима… да тоже ненамного больше. Но поскольку это был продукт «иностранного производства» списать его оказалось куда сложнее, чем другие продукты. Особенно в больших объёмах. Так что его сослуживец — начальник отдела продовольственного обеспечения майор Дедирко, тихий алкоголик, усланный из Киевского военного округа за какую-то серьёзную провинность, частенько матерился по поводу того, что, не смотря на прогорклость, ему никто списание этой «американской дряни» не подписывает. Импортный продукт, твою мать… Так вот — кофейные напитки его не прельщали. Он что — скотинка крупнорогатая чтобы фураж заваривать? Да и не была за кофейными напитками того флёра далёких стран, который был у кофе.

А вот для заварки зернового кофе он, даже, прикупил как-то по случаю набор турок и поддон с мелким песком, чтобы заваривать настоящий «кофе по-турецки»… Ну а когда уже к сыну в Питер перебрался и с помощью внуков открыл для себя «ютуб» — так вообще даже экспериментировать начал на старости лет. Ну как экспериментировать… просто смотрел ролики о том, как народ извращается, кофе по-разному заваривая, и пытался повторить. В домашних условиях и используя подручные средства. Покупать себе профессиональную кофемашину ему и в голову не пришло — вот ещё… Он что, барин какой, чтобы на своё невинное увлечение огромные деньги спускать? Так что то, что предложить на этом поприще — у него было. Достаточно сказать, что здесь ничего не слышали о таком обычном для покинутого им времени напитке как «капучино». Не говоря уж о всяких «латте» или «рафах». Осталось как-то заинтересовать маленького Великого князя, чтобы попытаться пролезть на эту должность. И вот сегодня он сделал для этого первый шаг. На первый взгляд вполне удачно, ну а как оно там на самом деле — будет ясно через пару дней.

Два дня пролетели быстро, но когда Данилка притащился на условленное место приблизительно к тому же времени — Николая здесь не оказалось. Он подождал час, но мальчишка так и не пришёл. Это было странно… Паренёк, вроде как, заинтересовался. Так почему не пришёл? Не пустили? Наказан? Вроде как на кухне об этом не судачили. Впрочем, с того момента как Даниил, так сказать, «ушёл в партизаны» его возможности по оперативному получению информации заметно сократились. Потому что теперь он не мог в любой момент, когда ему надо обратиться к своему главному источнику информации — девчонке-судомойке. Теперь подобный момент надо было подгадывать, выбирая время, когда поблизости от неё никого не было. К тому же, после возвращения прислуги, сопровождавшей «государыню» во время её отъезда, её снова отставили от «белой кухарки». Так что информацию по «господам» она теперь получала, так сказать, более «кружным» путём. А несколько других женщин из дворни, у которых он раньше тоже разживался информацией… не специально, просто присаживаясь рядом послушать, о чём они болтают, теперь едва он появлялся — мгновенно замолкали и разбегались, вроде как, по своим делам, которые у них вот прям сейчас внезапно образовались. Потому что никому из них не хотелось, чтобы «мусьё Кристофу» настучали, что они общаются «с пащенком» на которого тот так ополчился.