Крепостной

— Ну, так это само впечатляющее зрелище во всём Санкт-Петербурге, — поощряюще улыбнулся Николай. А Данилка довольно кивнул. Молодец, князь — моя школа. Нахер великосветский снобизм — доброе слово и кошке приятно, а уж людям… Тревитик же аж покраснел от удовольствия. И, похоже, тут же решил, так сказать, «поделиться поощрением». Потому что повернулся к Данилке и произнёс:

— Даниил, вы были абсолютно правы, когда настаивали на ширине колеи в 4 фута и 8½ дюйма. В более узкий габарит два цилиндра не вмещается… Да, и эта ваша рабочая одежда — очень удобна. Действительно ничего не цепляет, и окалина не прожигает. Могу я попросить вас доставить на завод двадцать комплектов?

— Без проблем.

— Большое спасибо, — величественно кивнул англичанин, после чего вновь повернулся к Николаю. — Ваше Высочество, хочу показать вам…

Вечером, когда они уже плыли на катере обратно в Петербург, Николай внезапно спросил:

— А какой мощности у вас планируется машина?

— Лошадей шестьдесят-семьдесят, — отозвался бывший майор. — А может и чуть больше. А что?

— Да тут есть один шотландец, который пароход строит. У него свой завод на Матисовом острове… Обещает по осени уже запустить. Так вот его паровая машина будет всего где-то в шесть или семь лошадиных сил.

— О, как! — удивился Даниил. Он и не знал, что в эти времена в России кто-то строил пароходы. Пусть даже и иностранцы. Тот же паровой катер, на котором они добрались до Кронштадта, был английской постройки.

— Он и в строительство железной дороги сильно влезть хотел, как про неё услышал. У него действительно хорошо оборудованный завод, и он пытался получить подряд на конструкции для мостов через Обводной канал и Ижору. Но уж больно цену заломил. Вот они с Тревитиком и не договорились. Но я сейчас подумал — может всё-таки получится вам наладить с ним сотрудничество? Ему для его пароходов точно более мощные машины не помешают.

— Если Ричард с ним посрался — точно не договоримся. Он жутко самолюбивый. Ну ты и сам знаешь… Но пароходы мы сможем и сами строить. Попозже. Когда с паровозами справимся. Так что ты проследи, чтобы ему монополию не отдали, лады?

— Хорошо…

Остаток лета прошёл всё в тех же трудах и заботах. До конца навигации с Урала доставили только пятьдесят пять тысяч пудов рельс, причём их качество сентябрю существенно возросло. Но пути удалось проложить только до Лиговского канала, мост на котором был ещё не закончен. В отличие от того, что на Обводном. Подвела не до конца продуманная логистика. Рельсы-то до места монтажа доставлялись от пристани рядом с будущей конечной станцией на первой изготовленной на заводе платформе, в которую впрягли пару лошадей… как и балластную засыпку, а вот транспортировка шпал создала проблему. Как их доставлять от склада в Сусарах к месту укладки — Данька не продумал. Нет, после того, как пути дойдут до Сусар — всё было понятно. На тех же платформах. Но сейчас приходилось возить их телегами по насыпи. У той-то все подъёмы и спуски были сглажены, так что пяток шпал крестьянская лошадка по такой «дороге» вполне тянула…

Ну а в начале ноября в дверь к Даньке постучались очень необычные гости.

Когда Прошка отворил дверь, в комнату, пригнувшись, вошёл дюжий мужик на вид не менее пятидесяти лет от роду и мальчишка лет двенадцати-тринадцати.

— Здравствуйте, ваша милость, — смущённо мня в руках картуз поклонился мужик. — Мы это… приехали узнать, нужно ли чего ещё поправить… ну с рельсами. Али ещё с чем.

— Вы — это кто? — не понял Даниил.

Так Черепановы мы. С Урала…

[1] Дмитрий Александрович Гурьев — министр финансов Российской империи в 1810–1823 годах. Гофмейстер двора, управляющий имперским кабинетом, министр уделов, член Государственного совета, действительный тайный советник. Тесть Карла Нессельроде.

Глава 4