Крепостной

— Михаил? — уточнил Даниил отрываясь от чертежа. Прошка молча закивал головой. Михаила он видел не в первый раз, но до сих пор жутко робел. Ну как же — Великий князь, член императорской фамилии…

Даниил разогнулся и с хрустом потянулся.

— Чё там пожрать есть?

Прошка удивлённо уставился на своего хозяина… ну не совсем — так-то он относился к дворцовому ведомству, но пребывал-то в услужении у Даниила.

— Дык там же…

— Да, ты прав, — не стал спорить бывший трубочист. — Сначала поздороваемся с гостем.

Михаил с мороза был большой и румяный.

— Ваше Высочес… — начал Даниил, склоняясь в вежливом поклоне, но тот не дал ему закончить, радушно облапив его. Всё-таки его усилия с обливанием холодной водой и растиранием снега принесли свои плоды — эвон, какой медведь получился. Поменьше их с Николаем. Но тоже хорошо, хорош… И регулярно болеть он прекратил уже годам к тринадцати.

— Чего такой синий, Данька? Опять над своими бумагами сидел, не разгибаясь?

— Такова моя работа, Ваше высочество.

— Ай — отстань, не высочествуй тут мне. Давай — обращайся как раньше… — ввалившийся вслед за Михаилом прапорщик в форме Лейб-гвардии Конной Артиллерии батареи весьма юного вида озадачено уставился на юного Великого князя. Михаилу только что исполнилось семнадцать лет, и Александр I сразу после этого, помятуя высказанное им в Париже желание, а также имевшийся у него с рождения пост фельдцейхмейстера, назначил младшего брата шефом Лейб-гвардии Конной Артиллерии. После чего его конвой перевели в состав этого формирования переодев в форму Конной артиллерии и частично поменяв и дополнив. Этот прапорщик был из новеньких и в Сусарах появился впервые. Так что подобное панибратство со стороны Великого князя в отношении какого-то… м-м-м… непонятного, в простой одежде и войлочных тапках на босу ногу было ему в диковинку.

— Чем занимаешься?

— Да пожрать собирался… — усмехнулся Даниил. Глаза прапорщика в изумлении округлились. Такого обращения с Великим князем он уж точно не ожидал. А Даниил вгляделся в него. Блин, какое-то лицо у этого вьюноша было знакомое. Где-то он его видел…

— О — дело! Чего у тебя тут есть? Я на морозе проголодался.

— Каша гречишная з мясом, — просипел испуганный Прошка. — И огурец солёный.

— Ну, давай — мечи всё на стол. Покормишь моих орлов?

— Ыкх… — Прошка сглотнул, потом шумно вздохнул, после чего с трудом выдохнул:- Ага, вашмил… то есть васьсияс… ой, то есть эта…

— Ты давай — корми, а не именуй, — усмехнувшись, посоветовал ему Михаил, после чего Прошка мелко закивал головой и рванул за занавеску, за которой скрывался кухонный уголок. Печь в этой избе бывший майор сложил сам. Точно такую же, как была у него самого в его старом доме. Ну, пока он не установил котёл… Печь Подгородникова! Тот придумал её ещё в где-то в конце 1920-х, и в народе она получила название «Теплушка». Потому что грела куда лучше обычной русской и тратила на это заметно меньше дров. Анисим прочитал об этой печи в журнале «Сельская жизнь» и когда строил свой дом — загорелся сложить. С первого раза не получилось — пришлось переделывать, но после третьей переделки печь заработала как надо. Так что он даже некоторое время «калымил», зарабатывая неплохую деньгу в соседних деревнях…

— Ну, так что — расскажешь чем занимался? — вновь спросил Михаил с удовольствием наворачивая кашу с мясом, щедро сдобренную топлёным маслом. После всего, что случилось с Николаем и Даниилом во время их путешествия по Англии и после него, он окончательно утвердился в мысли, что Даниил — первейший залог всяческих приключений. И что если хочется от жизни чего-то чудесного и невероятного — надо держаться поближе к нему… Даньку подобное отношение слегка смешило, но поскольку это шло ему только на пользу — он не стал пытаться его развенчать. Да и вряд ли получилось бы. Михаил был в таком возрасте, когда мыслят категорично и безапелляционно, и если уж чего решают: влюбиться ли, возненавидеть ли, выбрать ли жизненную стезю или чего такое подобное — то уж точно на всю жизнь!

— Да отчего не рассказать? — отозвался Даниил. — Секрета в этом нет. Дорабатывал чертежи вагонов, потом план посёлка при заводе, затем рисовал образцы рабочей одежды.

— Рабочей одежды? — удивился прапорщик, но тут же прикусил язык, слегка испуганно уставившись на Великого князя. За столом они сидели вчетвером — Михаил, Даниил, знакомый подпоручик, исполнявший обязанности командира конвоя и подошедший чуть позже, и вот этот новенький смутно знакомый прапорщик. Остальные бойцы за стол просто не поместились бы — изба-то за исключением печи была обычной крестьянской, к тому же часть её была занята под его мастерскую. Так что места в «красном углу», в котором стоял стол, было маловато.