Крещение огнем

– Я-то знаю об этом, – кивнул граф. – Но солдаты не знают. Поймав дезертиров, мы караем их петлей, но я их немного понимаю. Это цинтрийцы. Они хотят драться за свои, не за темерские дома. Под своим, не темерским командованием. Под собственными штандартами. Они видят, что здесь, в этой армии, их золотые львы склоняются перед темерскими лилиями. У Виссегерда было восемь тысяч солдат, в том числе пять тысяч знатных цинтрийцев, остальные – темерские вспомогательные отряды и рыцари-добровольцы из Бругге и Соддена. Сейчас корпус насчитывает шесть тысяч. А дезертировали исключительно цинтрийцы. Армия Виссегерда тает и без боев. Вы понимаете, что для него это означает?

– Потерю престижа и положения.

– Конечно. Еще несколько сотен дезертиров, и король Фольтест отберет у него жезл. Уже сейчас этот корпус трудно назвать цинтрийским. Виссегерд мечется, хочет пресечь бегство, поэтому распускает слухи о сомнительном и даже незаконном происхождении Цириллы и ее предков.

– Слухи, которые вы, граф, – не сдержался Геральт, – воспринимаете с явным неудовольствием.

– Вы заметили? – улыбнулся Даниель Эчеверри. – Ну что ж, Виссегерд не знает моей родословной… Кратко говоря, мы с Цири родственники. Мюриель, графиня Гаррамон, по прозвищу Прелестная Мерзавка, прабабка Цири, была и моей прабабкой. О ее любовных похождениях в родне ходят легенды, тем не менее я без всякого удовольствия слушаю Виссегердовы измышления о склонностях моей родоначальницы к кровосмешению и ее неразборчивости в связях. Но не реагирую. Ибо я – солдат. Правильно ли вы меня поняли?

– Да, – сказал Геральт.

– Нет, – сказал Лютик.

– Виссегерд командует корпусом, входящим в состав темерской армии. А Цирилла в руках Эмгыра – угроза корпусу, а значит, армии и тем самым моему королю и моей стране. Я не намерен отрицать распускаемые Виссегердом слухи о Цири и тем самым подрывать авторитет командующего. Наоборот – я склонен даже поддерживать его утверждения, будто Цирилла – незаконнорожденная и не имеет права на престол. Я не только не пойду против маршала, не только не буду подвергать сомнению его решения и приказы, но наоборот – всячески поддержу их. И исполню, когда потребуется.

Ведьмак презрительно усмехнулся.

– Теперь, надеюсь, ты понимаешь, Лютик? Господин граф и не думал считать нас шпионами, иначе он не стал бы все так подробно объяснять. Господин граф знает, что мы невиновны. Но он пальцем не пошевелит, когда Виссегерд приговорит нас…

– Неужели это значит… Это значит, что…

Граф отвел глаза.

– Виссегерд, – проговорил он тихо, – в бешенстве. Вы многое потеряли, попав ему в руки. Особенно вы, милсдарь ведьмак. Мэтра Лютика я постараюсь…

Его прервало появление Виссегерда, все еще пурпурного и сопящего как бугай. Маршал подошел к столу, ударил жезлом по устилающим стол картам, потом повернулся к Геральту и пронзил его взглядом. Ведьмак не опустил глаз.

– Раненый нильфгаардец, которого схватил разъезд, – процедил Виссегерд, – ухитрился по пути сорвать перевязку и изошел кровью. Он предпочел умереть, чем содействовать поражению и смерти своих соплеменников. Мы хотели его использовать, но он сбежал от нас в мир иной, протек сквозь пальцы, ничего на пальцах не оставив, кроме своей крови. Добрая школа. Жаль, что ведьмаки не прививают таких принципов королевским детям, которых забирают на воспитание.

Геральт молчал, но глаз по-прежнему не опускал.

– Что, выродок? Игра природы? Дьявольское порождение? Чему ты научил похищенную Цириллу? Как воспитал? Все видят и знают, как! Этот ублюдок жив, расположился на нильфгаардском троне без всяких-яких! А когда Эмгыр призовет ее на свои перины, она без всяких-яких с превеликим желанием расставит ножки… курррва мать! Проститутка!

– Вами руководит злоба, – буркнул Лютик. – Это что ж, по-рыцарски, взвалить на ребенка вину за всех? На ребенка, которого Эмгыр увел силой?

– Против силы тоже есть способы! Именно рыцарские, именно королевские! Будь она настоящей королевской крови, она б нашла их! Нашла бы нож! Ножницы, кусок разбитого стекла, наконец. Шило! Могла себе, сука, зубами жилы перегрызть на кистях! На собственном чулке повеситься!

– Я не желаю вас больше слушать, господин Виссегерд, – тихо сказал Геральт. – Не желаю больше слушать.

Маршал громко скрежетнул зубами, наклонился.

– Не желаешь? – проговорил он дрожащим от бешенства голосом. – Все складывается как нельзя лучше, потому что мне как раз больше нечего тебе сказать. Только одно: тогда, в Цинтре, пятнадцать лет назад, много болтали о Предназначении, ведьмак. В ту ночь твоя судьба была предрешена, черными рунами выписана меж звезд. Цири, дочь Паветты, – вот твое Предназначение. И твоя смерть. Ибо за Цири, дочь Паветты, ты будешь висеть.

Глава 5