Крещение огнем

Ночью горизонт светился заревами, днем ленты дымов вздымались в небо, пачкая голубизну. Вскоре они натолкнулись на сожженные постройки, языки огня все еще ползали по обугленным балкам и конькам. Неподалеку от пожарища сидели восемь оборванцев и пять собак, совместно отдирающих остатки мяса с раздувшегося, частично обуглившегося конского трупа. При виде краснолюдов пиршествующие в панике разбежались. Остался только один человек и один пес, которых никакая опасность не в состоянии была оторвать от торчащих гребнем ребер павшей лошади. Золтан и Персиваль пытались расспросить человека, но узнать ничего не смогли. Человек только скулил, трясся, втягивал голову в плечи и давился сдираемыми с костей остатками. Собака ворчала и скалила зубы, показывая десны. Лошадиный труп жутко вонял.

Золтан и Геральт решили рискнуть и не сворачивать с дороги, которая вскоре вывела их на очередное пожарище. Здесь сожгли крупное село, неподалеку от которого, видимо, тоже была стычка, потому что сразу за дымящимися развалинами вздымался свеженасыпанный курган. А невдалеке от кургана на развилке дорог рос огромный дуб. Дуб был обвешан желудями.

И людьми.

***

– Это надо осмотреть, – решил Золтан Хивай, положив конец дискуссиям о риске и опасности. – Подъедем ближе.

– На кой черт, – возмутился Лютик, – тебе рассматривать висельников, Золтан? Чтобы обобрать? Так и отсюда видно, что на них даже обуви нет.

– Дурень, меня интересует не обувь, а военная ситуация. Развитие событий на театре военных действий? Ну, чего, ржешь? Ты поэт и не знаешь, что такое стратегия.

– Я тебя удивлю. Знаю.

– А я тебе говорю, что ты не распознал бы стратегию, даже если она выскочит из кустов и даст тебе под зад.

– И верно, такой бы я не узнал. Стратегию, выскакивающую из кустов, я предоставляю краснолюдам. Висящую на дубах тоже.

Золтан махнул рукой и направился к дереву. Лютик, которому никогда не удавалось сдержать любопытства, легонько ударил Пегаса пятками и шагом поехал за краснолюдом. Геральт после недолгого раздумья двинулся следом. Мильва присоединилась к нему.

Вороны, устроившие пир на трупах, при виде конников с трудом поднялись на крыло, каркая и шумя перьями. Некоторые отлетели к лесу, другие только перебрались на верхние ветви огромного дерева, с интересом посматривая на Фельдмаршала Дуба, который с плеча краснолюда осыпал их матюками.

У первого из повешенных была на груди табличка с надписью "Предатель народа", другой оказался "Коллаборационистом", третий – "Эльфским стукачом", четвертый – "Дезертиром". Пятой была женщина в разорванной и окровавленной ночной рубашке, поименованная "Нильфгаардской курвой". На двух казненных табличек не было, из чего следовало, что они попали в петли случайно.

– Прекрасно! – возликовал Золтан Хивай, указывая на дощечки. – Видите? Здесь прошли наши войска. Наши парни перешли в наступление, отогнали агрессора. И, как всегда, у них нашлось время на отдых и солдатские забавы.

– И что это означает?

– Что фронт уже передвинулся, и от нильфгаардцев нас отделяют темерские войска. Мы в безопасности.

– А дымы впереди?

– Это наши, – уверенно заявил краснолюд. – Жгут деревни, которые давали ночлег либо жратву белкам. Говорю вам – мы уже за линией фронта. С этого развилка начинается южный тракт, который ведет к Армерии, укрепленному замку в вилке Хотли и Ины. Дорога смотрится прилично, по ней можно идти. Бояться нильфгаардцев нечего.

– Где дымит, там горит, – бросила Мильва. – А где горит, там можно обжечься. Я так думаю – дурное дело идти на огонь. Дурное дело идти по дороге, на которой нас сразу же любой конный разъезд окружит. Заберемся в леса.

– Здесь прошли темерцы или войско из Соддена, – упирался краснолюд. – Мы за линией фронта. Можно не опасаясь жать по тракту: если и встретятся войска, то наши.

– Рисковый ты мужик, Золтан, – покачала головой лучница. – Ежели ты такой уж шибко военный, то должен знать, что у нильфов в обычае далеко запускать конные разъезды. Здесь были темерцы. Возможно. А вот что перед нами, мы не знаем. На юге небо аж черно от дыма, не иначе как горит твой замок в Армерии. А значит, мы не за фронтом, а на фронте. Можем наткнуться на войско, на мародеров, на бандитов, на белок. Пошли к Хотле, но просеками.

– Верно, – поддержал ее Лютик. – Мне тоже эти дымы не нравятся. Даже если Темерия перешла в наступление, перед нами еще могут быть передовые нильфгаардские части. Черные делают глубокие рейды. Выходят на тылы, соединяются со скоя'таэлями, сеют панику и отходят. Я помню, что делалось в Верхнем Соддене во время предыдущей войны. Я тоже считаю, что идти надо лесами. В лесах нам ничего не грозит.

– Я бы, пожалуй, не был так-то уж уверен. – Геральт указал на последнего повешенного, у которого, хоть он и болтался выше всех, вместо ступней были разорванные когтями, окровавленные огрызки с торчащими костями. – Глядите. Это работа гулей.

– Вампиров? – Золтан Хивай попятился, сплюнул. – Трупоедов?

– Вот-вот. Ночью в лесу надо оберегаться.

– Куррррва мать! – заскрипел Фельдмаршал Дуб.