Крещение огнем. Алтарь победы

О, как нужна русским принципиально новая гидроакустика! Подлодки США типа «Огайо» к концу 1980-х годов достигли полной бесшумности. Как писал Том Клэнси в триллере «Все страхи мира» (1991-й), уровень шума, испускаемого этими субмаринами, ниже фоновых звуков океана. Что-то вроде шепота во время концерта рок-музыки. Чтобы засечь их, к ним надо приблизиться практически вплотную. «Огайо» не шумит даже на полном ходу в 29 узлов. Их семилопастные винты не дают шумной кавитации – образования кольца из вакуумных «пузырьков» при вращении. Реакторы «Огайо» не имеют шумных насосов. Корпуса лодок этого типа покрыты суперполимерной краской, дающей идеальную обтекаемость.

Наши лодки могли следить за американскими только вблизи их гаваней-баз. В глубоком океане янки отрывались от нас – и превращались в охотников. Примечательно, что субмарины марки «Огайо» с трудом засекали сами американцы. Самое большое расстояние, на котором сами янки могли отслеживать такие лодки, – около четырех километров.

Создав такие подводные корабли, американцы сочли, что выиграли у русских противостояние в океанских глубинах. Ведь бесшумнее сделать лодку уже не получалась. А советская гидроакустика явно хромала.

И до сих пор многие считают, что акустическая аппаратура подводного флота США навсегда обогнала русскую. Лексины сделали невозможное: они обогнали Запад. Всего два исследователя-славянина (ярые сталинисты и в детстве – заядлые радиолюбители) сделали то, чего не мог и не может сделать «Морфизприбор» с тысячами работников. Лексины не стали догонять американцев и идти путем их технологий. Они просто изобрели новый способ акустического обнаружения подводных целей. Тот, коего нет нигде в мире. И на отечественной электронике построили аппаратуру, что «видит» лодки на расстоянии не двух-трех тысяч метров, а на дистанции от пятнадцати до 150 километров ! (Все зависит от глубины моря, особенностей его дна, воды и времени года.) Сравните это с четырьмя километрами для целей типа «Огайо» у самих янки в 1990 году.

То есть Лексины дали русскому флоту оружие, что превосходит лучшее западное. Их гидроакустика сводит на нет все ухищрения врагов наших в области бесшумности подводных кораблей.

Идея, лежащая в основе метода Лексиных, гениальна: даже самая бесшумная и обтекаемая лодка-«черная дыра», двигаясь в водной толще, испускает сверхнизкочастотные (СНЧ) звуковые волны. Ведь ей приходится шевелить рулями. Раз в одну-четыре минуты. Иначе нельзя: движитель лодки (грубо говоря, гребной винт или гидрореактивное сопло) расположен сзади, за центром масс субмарины. А потому ее постоянно заносит относительно выбранного направления. Вот и приходится экипажу периодически «подрабатывать» рулями. Либо автоматически, либо вручную. Но от этого тысячетонная махина лодки колеблет огромную массу забортной воды. И чем больше скорость субмарины, тем сильнее колебания. В этом смысле американские сверхбесшумные «сивулфы» и «огайо», что движутся совершенно беззвучно даже на большой скорости, крайне уязвимы.

Колебля водную толщу, лодка распространяет вокруг себя СНЧ-волны. Буквально – в сейсмическом диапазоне. Лексины смогли выделять эти волны в морских шумах и помехах. Они применили особую обработку сигналов, причем на отечественной аппаратуре, и теперь в состоянии видеть даже лодки-«призраки» на своей системе с шестью экранами. Как они обрабатывают сигнал – тайна. Она кроется в особой математике братьев, в их оригинальной схеме сжатия сигналов и построения схемы из спецвычислителей. Двигаясь, лодка-цель создает вокруг себя этакий цилиндр из СНЧ-волн. Верх цилиндра – поверхность моря. Низ – дно. Чем море-океан глубже, тем дальше от субмарины распространяются СНЧ-волны, тем на большей дистанции можно засечь врага. В мелких водах условия хуже. А особенно в Баренцевом море, где и мелко, и дно илистое, звукопоглощающее. Но даже здесь аппаратура наших гениев превосходит западную.

Более того, вражеские лодки как бы «подсвечиваются» шумами моря. Оно ведь шумное – щебечут и трещат рыбьи стаи, щелкают креветки, тарахтят надводные суда. Посторонние звуки, проходя через создаваемый даже самой бесшумной лодкой цилиндр из СНЧ-волн, так изменяются им, что аппаратура наших гениев это засекает.

Первый толчок к созданию качественного прорыва в гидроакустике – весна 1984 года. Камчатка…

Тогда должен был вступить в строй комплекс береговых акустических станций – БГАС «Агам». Над ним почти двадцать лет работал «Морфизприбор». Волновался его главный конструктор, Яков Самуилович Карлик. Ушами «Агама» выступают огромные подводные антенны – очень дорогие дуры стометровой длины. Были назначены сравнительные испытания шести акустических комплексов. Приехали туда и Лексины – как представители субподрядчика «Морфизприбора». Привезли свою аппаратуру. И когда начались испытания, оказалось, что «Агам» не слышит лодки, а лексинская аппаратура – почему-то их засекает. Мало того, удалось засечь момент всплытия лодки на дальней дистанции. И чем ниже частоты сканирования, тем лучше результаты.