Крещение огнем. Мертвые не умеют смеяться

— Нет уж, — задевая все вокруг в тесном помещении то стволом автомата, то неуклюжим от толстого бушлата плечом, Торопцев прошел к столу и плюхнулся на жалобно скрипнувший под ним складной стул. — Моих бойцов укололи — колите и меня.

— Я вам русским языком повторяю: офицерам не нужно! — повысил голос медик, возмущенно сверкая очками. — Или вам приказ показать?

— Покажите.

— Охотно...

Перед офицером лег чуть смятый листок бумаги, покрытый текстом едва наполовину. Пробежать его «по диагонали» было делом одной минуты.

— Вот тут написано... — Торопцев прижал ногтем строчку. — «Обеспечить вакцинацию личного состава антидотом...» Что это такое?

— Антидот — противоядие, — язвительно скривил в улыбке тонкие губы медик. — Вполне возможно, что будут применены спецсредства... В том числе слезоточивый газ, например... Или нервно-паралитический. Вы же не хотите, чтобы ваш взвод...

— Рота.

— Чтобы ваша рота валялась без чувств во время выполнения боевой задачи?

Старший лейтенант недоверчиво сощурил глаза.

— И что, на солдат газ подействует, а на офицеров — нет? За дурака-то меня не держите...

— Между прочим, — подобрался очкарик. — Я — майор медицинской службы если вы не заметили, старший лейтенант.

— Виноват... — немного смутился Торопцев, принявший медика за какого-нибудь сержантишку, а то и гражданского. — Под халатом не видно, извините...

Майор только махнул рукой, снова придвигая к себе бумаги.

— И все-таки, товарищ майор.

— Экий вы настырный, лейтенант! — раздраженно бросил листок медик.

Он бесцельно переложил бумагу на другой край стола, выдвинул и снова задвинул ящик стола, и, видимо, решился.

— Хорошо, хорошо... Это не антидот, старший лейтенант.

— А что тогда?

Майор внимательно глянул на него сквозь стеклышки без оправы и вдруг улыбнулся:

— Вы кино «Безумцы» смотрели?.. Ах, да... Вам же лет тридцать, откуда...

— Двадцать восемь.

— Тем более. Так вот, лейтенант, эти уколы — ну что ли своеобразное лекарство против страха. В критической ситуации препарат подавит стрессовую реакцию, взбодрит, купирует испуг и растерянность...

— Как допинг что ли на Олимпиаде?? - поморщился Торопцев, вспомнив недавние спортивные скандалы после которых Россия лишилась чуть не половины медалей.

— Ну если угодно, -пожал плечами медик. Но к счастью в боевой обстановке допинг-контроля нет

— Хорошо, - серьезно кивнул Торопцев. — А мне, почему нельзя? Я ведь тоже человек — мне тоже страшно бывает.

— Понимаете... — начал врач, но сам себя перебил. — А почему бы и нет? Вы действительно хотите?

— Хочу.

— Тогда готовьте руку. Левую.

Минуту спустя, к шраму возле сгиба локтя прижался сверкающий никелем аппарат, действительно отдаленно напоминающий громоздкий пистолет, что-то громко щелкнуло...

— Уже все? — удивился старший лейтенант, видя, как врач прячет свое «оружие» в блестящую коробку. — А это самое?.. — он неопределенно покрутил ладонью возле виска.

— Это же не наркотик! — рассмеялся майор. — Вы ничего такого не почувствуете. Вы вообще ничего не почувствуете — ни вы, ни ваши солдаты, если в течение трех не случится ничего экстраординарного.

— А потом?

— А потом препарат будет выведен из организма и все. Естественным путем, — еще раз улыбнулся медик. — С так сказать естественными отправлениями.

— Понятно... А если что, значит, то башню снесет, да?

— Что вы! Конечно, нет. Просто под действием препарата человек более устойчив к внешним раздражителям и все...

В полог просунулась голова в каске — капитан Лихонин, командир второй роты:

— Скоро вы тут? Рота мерзнет...

— Равняйсь!.. — раздался многократно усиленный мегафоном и от того абсолютно неузнаваемый голос, от которого, подчиняясь перелаю офицерских команд, разом пришли в движение взводы, роты и батальоны. — Смирно!..

«Началось...»

Они вышли к дороге. Батальон, предоставленный сам себе, сломал строй, в ночном воздухе раздавались голоса, вспыхивали и гасли красные точки сигарет.

- Становись! – скомандовал Ликин.

Искры полетели под ноги, и подхваченные ветром, уносились, растаивали в темноте…

По машинам расселись быстро, без излишней суеты и шума.

Закрыв борт, Турбин набросил на защелку толстую цепь, то же сделал с другой

стороны Сумин. Из темноты появился Торопцев, спросил, подойдя к борту:

— Все на месте, никого не потеряли?

— Дезертиров нет, командир.

— Ну что, братцы, с Богом?! – в наступившей тишине негромко произнес старлей.

Машина заворчала и тронулась.

Глава 2

* * *

… Они ехали дальше по трассе, слева виднелись черепичные крыши какого-то поселка, справа простиралось огромное белое поле с редкими оазисами густого кустарника. …Взводу Торопцева вместо теплого БТРа с мягкими креслами и защитой брони, достался «Урал» с обитым жестью кунгом, где несмотря на выведенное колено выхлопной трубы было не сильно теплее чем на улице.

Солдаты развалились на мешках - за полчаса, что после построения провели в «брониках», плечи без привычки ныли

Затем пока старлей отдавал последние распоряжения, неутомимый Клыков влез в кабину и подвесил бронежилет на двери.

— Это зачем? – усаживаясь в кабину, спросил лейтенант.