Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)

Стрелка высотомера торопливо бежала по окружности, отсчитывая потерянные метры: 5000, 4000, 3000… Александр снял кислородную маску и услышал, как гулко бьется сердце в напряженном ожидании, в одном стремлении – подойти к цели незамеченным. Летавшие ранее сюда экипажи рассказывали, что аэродром прикрывает радиолокационная станция с мощным прожектором, который включается лишь тогда, когда ловит самолет. Потом к нему присоединяются другие. В перекрестье бьют зенитки, сзади подходят истребители. Но пока все тихо. Высота падает до 1800. Хватит. Александр дает газ моторам.

– Так держать! – властно и с мольбой кричит Ваня. – Так…

И вот она, ослепительная вспышка фотографирующей бомбы!

Глаза еще не успели освоиться с темнотой, как сверкнул голубой луч прожектора. Сверкнул как неотразимый клинок, с первого же выпада пронзающий противника. И все-таки он запоздал. Всего лишь на долю секунды, но этой доли вполне хватило, чтобы ночной фотоаппарат сделал свое дело. А теперь… Теперь, как в том полете на косу Чушка – вниз, влево. Александр накинул на глаза светозащитные очки и толкнул от себя штурвал. В бомбардировщик уже впилось около десятка лучей. Теперь рывок вправо. И вниз! Вот так. Лучи клонятся вместе с самолетом к самой земле, словно застряли в его чреве. Кругом бушуют разрывы снарядов, темноту пронзают трассирующие пули.

Вниз, вниз!

– Саша, что ты делаешь?! – истошно крикнул Серебряный. – Под нами Керчь, крыши домов. Набирай высоту!

Теперь и он во всполохах разрывов увидел горбатые крыши. Выхватил машину из крутого снижения и повел по горизонту. Низко? Да! Но в этом спасение. Лучи прожекторов выпустили самолет, отстали. Зенитные снаряды рвутся выше. И пусть фашисты лупят в белый свет как в копеечку.

– Под нами море! – торжественно доложил штурман. – Курс сорок пять.

– Домой? – с подвохом спросил Александр. Но Ваня этого не заметил, почти пропел:

– Домой, домой!

– Думаешь, к Тамаре своей еще успеешь?

– Нет. Лучше давай по пути к твоей гречанке заскочим, ведь она приглашала, – не остается в долгу штурман. И оба весело рассмеялись.

* * *

Александру снился берег Черного моря, пляж. Купаются люди, загорают. Он плыл к берегу, плыл, напрягая все силы, а волны относили его обратно. Он уже начал выбиваться из сил и в это время увидел Ирину. Она ходила по берегу и звала его не своим, а мужским голосом, и не по имени, а официально, по фамилии:

– Туманов! Туманов!

Он хотел отозваться, но понимал, что не может – захлебнется. Да и сил не было.

Тогда Ирина позвала штурмана:

– Серебряный! Ваня!.. Да проснитесь же вы, черти! – И Александр узнал голос – Омельченко. Тут же вскочил. Точно: над ними склонился командир полка с какими-то листами в руках.

– Проснулись, сони! – Подполковник обхватил руками Ваню, чмокнул в щеку, потом Александра. – Спасибо, други! Не мог утерпеть до утра, разбудил. Отличные снимки привезли. Аэродром действующий. Комдив велел реляцию писать, тебя – к капитану, – ткнул он Александра в грудь, – тебя – к штурману звена. В общем, с завтрашнего, нет, уже с сегодняшнего дня принимайте звено, капитан Туманов.

10

3/V 1943 г. За период с 17 по 27 апреля на Сарабузском аэродроме уничтожено нашей авиацией 70 самолетов и убито множество немецких солдат и офицеров…

(Из разведданных)

Крушение надежд, планов и всего, что было и что должно было произойти, свершилось в один миг, в прекрасное майское утро, солнечное и напоенное запахами цветущей сирени, яблонь, акаций, не предвещавшее даже маленького хмурого облачка.

У столовой сидели солдаты и сержанты, о чем-то оживленно споря. Среди них сержант Фокин, воздушный стрелок-радист из экипажа капитана Алферова, вернувшийся утром из краткосрочного отпуска за десять сбитых в воздушных боях истребителей.

Разговор был интересный, и Пикалов, достав папиросы, примостился на краю скамейки. Закурил.

– Ты что-то путаешь, Фока, – возражал Фокину старшина Погорелов, механик с командирской машины. – В ту ночь Кулаков летел контролером. Последним. И летчики видели, как взорвался его самолет над целью. Предполагают, что осколок попал в ФОТАБ, вот она и рванула…

– «Предполагают»! – передразнил Фокин. – А я сам видел старшину Королева, разговаривал с ним. Никто их самолет не сбивал. Они еще до цели получили задание после фотографирования лететь в Панино с посадкой в Воронеже. И сейчас экипаж воюет на Северном флоте…