Крещенные кровью

Неожиданно дверь распахнулась, и в дежурку вошел человек в кожаном плаще. Он скользнул беглым взглядом по женщине, достал из кармана какие-то бумаги и протянул их дежурному. Того будто пружиной подбросило со стула вверх. Вытянувшись в струну, он нервно облизнул пересохшие губы и, поправляя на себе гимнастерку, представился:

– Дежурный по…

– Достаточно, – остановил его незнакомец и кивнул в сторону притихших супругов: – За что их?

– Н-не з-знаю пока, товарищ…

– Обойдемся без оглашения чинов и фамилий! Так объясни мне причину задержания этих людей?

– П-подозрительными п-показались, – пролепетал милиционер. – Узлов с ними много – аж три воза на станцию привезли. Вот мы и заподозрили, что…

– Документы проверили?

– Так точно!

– В порядке?

– Так точно!

– Вещи их где?

– Перенесены в подсобку, заперты на замок и опечатаны!

– Досмотрены?

Дежурный смутился, усыпанное конопушками лицо вытянулось, а нижняя губа едва заметно задрожала.

– Н-никак нет, – выпалил он, заикаясь.

– Так вот, – человек в плаще взял со стола документы задержанных и положил их в карман плаща, – вещи перенести из подсобки в вагон, который стоит в тупике. Его прицепите к ближайшему поезду на Москву! Вопросы есть, товарищ Сарайкин?

Услышав свою фамилию из уст большого начальника, дежурный клацнул зубами, побледнел и, чтобы удержаться на ослабевших ногах, схватился за спинку стула.

– Никак нет, все немедленно исполним! – рявкнул он на одном дыхании. – Я уже сейчас…

Выйдя из-за стола, он боком, боясь коснуться начальника, просочился между ним и стеной и стремглав выскочил из кабинета.

– Почему так долго, Василий? – спросила женщина, глядя на «незнакомца» с укором.

– Извини, дела задержали, Альбина.

– Так что, ты нам поможешь?

– Уже помог, сама видела…

Василий вернул «супругам» бумаги, к которым добавил плотный пакет.

– В нем документы на все случаи жизни, – пояснил он, оглянувшись на дверь. – Предъявляйте их в крайнем случае, когда меня не окажется рядом. Ваш вагон будут перецеплять по всему пути следования, пока не доберетесь до места.

– Ты не проводишь нас, Василий? – спросила жалобно женщина. – Я понимаю, ты человек занятой, но без тебя… Я боюсь, что фараоны вокзальные…

– Я провожу вас, – успокоил ее Василий, и в этот момент в кабинет ворвался дежурный.

– Все в порядке, товарищ… – он осекся, вспомнив, что человек в плаще запретил называть его фамилию. – Вещи уже грузят в указанный вагон.

– Я сам прослежу за погрузкой и прицепкой вагона к составу, – кивнул Василий. – Кстати, далеко ли ближайший поезд на столицу?

– Будет через полчаса, – доложил дежурный.

– Вот и отлично, я подожду.

21

Было раннее майское утро. Трава и цветы сверкали росой, на деревьях и крышах домов щебетали птицы.

В зал судебного заседания в сопровождении двух конвойных смело и уверенно вошел молодой мужчина.

– Он! – шепотом пронеслось по залу.

Четверть часа спустя вновь открылись двери, появились три человека в военной форме. Убедившись, что все участники процесса в сборе, а обвиняемый доставлен, председатель приступил к допросу.

Первый же вопрос председателя суда изумил подсудимого. Его расспрашивали, имеет ли он любовницу на стороне, каков размер его зарплаты, как давно виделся с младшим братом, и где тот сейчас.

Обвиняемый отвечал на вопросы судей честно, без утаек и с язвительной улыбкой на губах. А в конце он заявил, что ни в чем себя виновным не признает и ожидает справедливого приговора.

После такого смелого и прямого заявления как члены суда, так и присутствующие в зале недоуменно переглянулись. Прокурора передернуло. Он поднял голову и бросил грозный взгляд на Горового, от которого тот вжался в стул.

Тем временем обвиняемый продолжал говорить. Он объяснил, что всегда честно служил молодому Советскому государству, а дело против него умышленно сфабриковали враги.

– Ума не приложу, кто «хозяин» Горового, – заканчивая свою речь, заявил обвиняемый, – но Дмитрий Андреевич старался изо всех сил ему в угоду. Я работал, а он пенки снимал… – он отыскал глазами опустившего голову начальника. – Я обвиняю его в двурушничестве и предательстве!

При последних словах Горовой поднял склоненную голову и полными муки глазами посмотрел на оратора. Председателю «тройки», видимо, тоже пришлось не по нраву заявление обвиняемого. Он прервал его речь строгим замечанием:

– Ваша обязанность, обвиняемый Калачев, давать правдивые показания и приводить веские доводы в свою защиту. Зарубите себе на носу раз и навсегда: сегодня судят вас, а не Дмитрия Андреевича Горового!..

Суд продолжался до полудня. А к завершению процесса судьи, посовещавшись на месте, тут же зачитали, видимо, заранее заготовленный обвинительный приговор.

– Двадцать лет лагерей, без права на переписку! – объявил председатель тройки, закрывая папку с делом.

* * *

По приговору суда «тройки» десять скопцов из коммуны были осуждены на длительные сроки и отправлены в лагеря. Остальных передали родственникам с приказом: «Не заниматься сектантством, а то хуже будет!»