Крещенский апельсин

– Как при чем? Ты забыл, что ли? Или действительно сотрясение мозга схлопотал? Мы же собираем материал для твоей журнальной публикации! Затем сюда и приехали! А Римма может знать об Эльзе кое-что пикантненькое.

– И как же вы это выясните?

Увидев Римму, юный провинциал уже не испытывал уверенности в том, что найденная на Куликовом поле Е. М. не его тайная жена! Такая обворожительная женщина, как Эльза Куприянская, несомненно, водила знакомство с подобными Римме женщинами – эффектными, отважными, современными.

– Что-то неладно на извозном дворе Макарова. – Фалалей, не ответив Самсону, оторвался от газеты. – Здесь написано, что вчера Макаров до полусмерти избил жену. Ревнует, что ли?

– Современные мужья совсем потеряли человечий облик. – Римма Леонидовна с пузырьками на серебряном подносике бесшумно возникла в дверях. – Макаров избил беременную жену, и она выкинула.

– Действительно? – Черепанов бросился навстречу Римме, галантно освобождая ее от подноса. – А я думал, от плода другими способами избавляются.

– Да, народ дикий, – заметила мягко Римма. – Грамотные люди, и мужчины, и женщины, чтобы решить эту проблему, обращаются за порошками в аптеку.

– Я в курсе, – Фалалей приятно улыбнулся, ставя подносик с лекарствами на стол, – моя подружка мадемуазель Медяшина рассказывала. И вашу аптеку хвалила.

– Вот как? – Римма Леонидовна подняла смоляные дуги бровей. – Вы знакомый Эльзы? Теперь понятно. А я все думаю: откуда мне ваше лицо знакомо? И откуда вы знаете мое имя? Как она?

– Увы, мадемуазель, Эльза дала мне отставку, – Фалалей понурился, – но я не смирился, признаюсь вам. Не могу отказаться от своей судьбы. Хочу выследить плутовку и вступить в поединок с соперником.

Римма Леонидовна оглядела Эльзиного псевдолюбовника с ног до головы.

– Должна вас огорчить, сударь. Насколько мне известно, Эльза нашла себе состоятельного покровителя. Советую вам отступить мирным путем. Тем более что вы сами виноваты: почему под венец не звали?

Прекрасная аптекарша перевела волоокий взор на Самсона. Молодой человек, вскочивший при ее появлении, откровенно любовался ею: по лицу его блуждала таинственная улыбка. Однако госпожа Лиркина неправильно оценила внутреннее состояние гостя – Самсон в этот момент воображал себе простолюдинку в шиншилловой шубке, торгующую пирожками. Он гадал: привезла Е. М. шубку из Казани или ее подарил ей покровитель?

– Благодарю вас за живительные апельсины, – вымолвил он и с удивлением услышал в своем голосе нечто, что услышала и Римма: матовые щеки ее порозовели.

– Надеюсь, вы сохраните здравье в целости и сохранности, – пропела она. – Впрочем, при необходимости заходите в любое время суток. Познакомлю вас с братцем. Он добрейшей души человек, а как готовит! Он знаток музыкальной жизни, ни одного концерта не пропускает.

– А я? – Черепанов игриво обиделся.

– А вы приходите после того, как сводите Эльзу под венец! – Римма следила, как мужчины распихивали по карманам пузырьки с привязанными к ним сигнатюрками.

– А, я так и думал! – вскричал Фалалей. – Вы меня обманули! Никакого поклонника у моей плутовки нет! Миф!

– Напрасно надеетесь, – возразила Римма Леонидовна, доставая из-за обшлага манжеты ключ от входных дверей, закрепленный на тесемке у запястья.

– Тогда назовите фамилию! – капризно попросил Фалалей.

– Вы же убьете его или ее!

– Нет, Богом клянусь при свидетеле! Если человек достойный, способный составить счастье моей Эльзы, я отступлю смиренно и покорно!

– Клянетесь?

– Клянусь! Так кто же он?

– Граф Темняев.

Глава 9

Как и всякий девятнадцатилетний юноша, Самсон Шалопаев был подвержен внезапным переменам душевного состояния, и для него в порядке вещей было испытывать взаимоисключающие желания. Решение принималось благодаря случайным факторам.

Выйдя из аптеки госпожи Лиркиной в полном изнурении сознания, он мечтал скорее добраться до свой софы в буфетной «Флирта». Однако дороги к редакции он не знал, да и сомневался, сможет ли спокойно проехаться на извозчике один. Ясное дело, шустрый Черепанов не намерен являться пред светлые очи Данилы и Ольги Май.

– Ну вы и мастер фантазировать, – с легкой досадой обратился Самсон к коллеге, – не ожидал от вас такой прыти. Как только не запутались в своих выдумках. Правда, я и сам поверил, что вы ухажер замороженной Эльзы. Вы так достоверно все изобразили.

– Это, мой друг, ерунда. Вернее, часть нашей профессии, – Фалалей отмахнулся. – Не соврешь, не узнаешь нужного. А для нас главное – результат. Что, напрасно мы по твоей милости версты на сапоги наматывали весь день?

– И что мы узнали? – не унимался Самсон. – Что покойница имела содержателя? А какая нам разница? И так понятно из беседы с Пряхиным. Не буду же я в эту историю графа Темняева впутывать.