Крещенский апельсин

Впрочем, господин Либид всегда умел исчезать бесследно, необъяснимым образом. Как тогда, в день приезда в столицу, на вокзале… Не его ли Ксения-Джульетта назвала Сатаной? И почему Ксения явно перебила Самсона, не дала ответить господину Горбатову? Почему употребила зловещее слово «Сатана»?.. Про Сатану вроде что-то было в одном из безыскусных посланий, пришедших в редакцию для Самсона. Неужели у маленькой девочки хватило духу сочинить и отослать любовное письмо? Но то письмо подписано – ваша А. Значит, не Ксения. Она скорее подписалась бы Джульетта, или Д. , раз уж шекспировская чепуха так забила детскую головку… Или… А если Ксения – иначе Аксинья?

От неожиданности Самсон сел на постели. Он смотрел невидящими глазами в пространство перед собой. Если его догадка верна, то откуда же девчонка узнала, что он квартирует в редакции журнала?

Хотя Данила, не жалея дров, протопил печи на ночь, все-таки под одеялом было теплее. Обняв голые плечи, Самсон протопал босиком к подносу с остывшим ужином. Напряженная умственная деятельность, лишившая его сна, возбудила волчий аппетит. Он механически сжевал все, что лежало на подносе, и нырнул под одеяло… Проклятая бессонница! В голове юноши проносились яркие картины, и среди разномастных впечатлений столичной жизни перед его мысленным взором назойливо мельтешила дважды виденная им вывеска: один раз во время странствий по городу с Фалалеем, второй…

Когда за окном раздался гнусный звук дворничьего скребка, Самсон встал, зажег свет и достал из внутреннего кармана сюртука подаренную Джульеттой-Ксенией фотографическую карточку синьорины Леньяни. Чем дольше он вглядывался в портрет таинственной балерины, тем более ее лицо казалось ему знакомым.

Он оделся, посетил умывальную, долго держал голову под ледяной струей. Потом вернулся в буфетную, отыскал лист бумаги, взял ручку – теперь он твердо знал, о чем будет писать для следующего номера журнала «Флирт». Наступал четверг, а в пятницу утром материал обязательно надо сдать госпоже Май.

Не один лист бумаги испортил Самсон, а все еще не переступил первую страницу… Он слышал за дверью осторожные шаги Данилы, покашливания и легкие постукивания молотком. Тюкая шваброй, прислуга убирала полы. Вскоре в дверь просунул голову Данила с требованием отправиться завтракать на половину госпожи Май. Самсон повиновался.

Госпожа Май, ласковее и мягче, чем обычно, пыталась вовлечь юношу в разговор, но поняла, что ее старания бесполезны. Она отпустила юношу с миром, ибо весь вид его свидетельствовал, что он в лихорадочном состоянии, бессмысленный его взгляд был обращен куда-то внутрь, – начинающий журналист обдумывал рождающийся в голове текст.

Вернувшись в буфетную, Самсон устремился к бумаге и карандашу… Весь день писал и почти не ел. Опытная госпожа Май не мешала творческому процессу и послала стажеру ужин в буфетную. Только к полуночи Самсон поставил в своем творении последнюю точку.

Обессиленный, он упал, не раздеваясь, на ложе и мгновенно погрузился в сон.

Очнулся он только в пятницу утром – и довольно поздно. От немилосердных тычков Данилы, который бурчал, что завтрак остыл и скоро редакционный сбор по номеру.

Приведя себя в порядок, Самсон ужаснулся: а где же его труд? Хитрый Данила подмигнул ему и сообщил, что материал за завтраком уже читала госпожа Май. И осталась довольна. А завтракала она с самим господином Арцыбашевым!

От сердца Самсона отлегло.

Юноша покинул свое убежище и едва ли не сразу столкнулся с Фалалеем.

– Ну, брат, ты и дрыхнуть, – хохотнул фельетонист, – я уж пытался нос сунуть к графинчику, да Данила меня шуганул. Завел ты себе Цербера… Ты статью написал?

– Написал, – ответил Самсон, стоя в дверях и наблюдая, как Фалалей ловко достает потаенный графинчик и наливает в рюмку живительный напиток. – Вчера весь день корпел. А ты?

– Я тоже вчера строчил. Не знал уж, что и выдумать о злодейке Бетси. – Фалалей ухмыльнулся. – Ольга Леонардовна связала меня по рукам и ногам. Сам слышал, о князе Темняеве писать мне запретила. Но я все-таки его туда ввернул… Ты про пирожные не забыл?

– Про какие пирожные?

– Вижу, брат, не выполнил ты своих обязательств перед клиентом. Попробуй все-таки вставить пару слов, чтоб кондитерщика ублажить. Ему же реклама нужна, как ты не понимаешь. И кредит тебе будет открыт всегда.

– Эх, забыл, – Самсон почесал затылок, – не до пирожных было. Хотя, постараюсь еще словцо втиснуть.

– Давай! – взбодрившийся Фалалей хлопнул друга по плечу. – Пойдем, там уже все в сборе!