Крещённые небом

— В Сухуми, по прилете, Виктор Федорович (Герой Советского Союза В.Ф. Карпухин, командир Группы «А». — Авт.) сформировал группу штаба, в которую Игорёчек, к сожалению, не попал — он, как снайпер, занимался другими проблемами. Было несколько вариантов нейтрализации бандитов. Один — уничтожение главаря во время переговоров, с тридцати метров. Когда мы прорабатывали этот сценарий, то стали думать: а как Игорю сказать, что он не идет в боевых порядках? Орехов считался одним из лучших снайперов. Грамотный, тот, у кого рука действительно не дрогнет, чтобы уничтожить бандита.

Когда с Витей Лутцевым мы пришли к нему в домик на турбазе, чтобы ввести в курс дела, то понимали: просто так он не согласится. Так и получилось. Зашли: «Игорёк, на тебя возложена такая вот ответственная задача». — «Нет, ребята, так дело не пойдет. А если этот Прунчак не придет на переговоры, что тогда — так и буду с винтовкой лежать? Я пойду вместе с вами, я не подведу». Мы вняли его доводам, взяв в группу захвата, и нашли замену — Андрея Руденко. А Игорь во время штурма выполнил свою задачу на 120 процентов.

Нам пришлось бежать за «Рафиком», расстояние далекое уже было. Не сработал взрыв спереди машины, водитель нажал на газ и проехал дальше положенного. Увидев нас, террористы открыли огонь. Но они не ожидали, что их будут атаковать и сбоку. Игорёк первым ворвался в микроавтобус и накрыл собой двух преступников, которые вели огонь. В общей сложности по нам было сделано двадцать четыре выстрела, но если бы не Орехов, то кого-то могло зацепить.

В материале «Жаркое лето в Сухуми», опубликованном на страницах «Спецназа России» летом 2000 года, Игорь Владимирович так вспоминал этот боевой эпизод: «Я выскочил из двери первым. Смотрю, рядом на расстоянии четырех-пяти метров катится «Рафик». Дверца на переднем сиденье открыта. В этой ситуации мне пришлось прыгнуть на водителя. В руке у него был пистолет. Ногой прижимаю его к двигателю, держу. Поскольку перегородки в салоне нет, то террорист, сидящий тут же, за водительским креслом, стал наводить на меня ствол. Мне пришлось не только столкнуть этого бандита в проход, к двери, но еще и прыгнуть на него.

Картина такая получается. Водителя держу ногами, а на этого урода навалился всем телом. Он упал, а я не могу дотянуться до его пистолета. У меня самого в одной руке пистолет, в другой молоток. Вот этим молотком-то стал я его долбить по руке, пока пальцы не разжались. Наши уже стекла бьют… Стал я подниматься на руках. Вижу, бандит с заднего сиденья целится в меня. Я это вижу, но сделать ничего не могу, т. к. на руке с пистолетом отжимаюсь. Упал. А когда чуть приподнялся, то в меня выстрелил «пассажир» (им оказался рецидивист Дзинзария — Авт.), сидевший через двигатель. Он развернулся и выстрелил в упор. Меня спасло то, что в правой руке у него был ТТ, а в левой — мелкокалиберный пистолет Марголина.

Садануло — будто шпалой по шее. Пуля попала между каской и бронежилетом и, не задев жизненно важных органов, застряла возле позвонка. Но сознание не потерял. Каска тяжелая, и одна мысль — подниму я голову или нет? Потом ребята, когда нейтрализовали бандитов, стали кричать: «Игорь ранен, Игорь ранен!» Меня стали вытаскивать за ноги. А я вижу, что голову могу поднять, и стал отпихиваться: «Я сам!»

Александр Михайлов:

— Из нашего отделения Орехов получил ранение — тяжелое, замечу, ранение. Судьба его тогда спасла, пуля из ТТ разнесла бы всю шею. Честно говоря, парень был достоин звания Героя. Или ордена Ленина. Что говорить, в советское время ордена давали очень скупо. Но жизнь есть жизнь, она на этом не останавливается.

«НЕ БУДЕМ ТЕРЯТЬ КОНТАКТОВ…»

Юрий Горкин:

— На похоронах Жени Первушина в 1993 году Игорь предложил: «Ребята, давайте не будем терять контактов между собой. И давайте каждый год будем собираться у него на могиле». Помянули, выпили… Опять же он предложил на 9-е Мая ездить по местам, где нашли свой последний земной приют наши погибшие и умершие товарищи.

Александр Михайлов:

— Юра, дорогой! Это было чуть раньше — после гибели Вити Шатских. Приехали к нему на могилу: Лутцев, Орехов и Молчанов с женами, вы были, ребята. Постояли, помолчали… Выпили. Так получилось, что мне не довелось быть на похоронах — выполнял «интернациональный долг». Перед майскими праздниками, это было 28 апреля (день рождения Виктора Шатских), мы решили: давайте в мае собиремся и поедем. Мотивировка — это День Победы. Да, в этой победе мы не участвовали. Так, сбоку припека. У нас были другие победы — в Тбилиси, Уфе, Минеральных Водах, Саратове, Сухуми… И мы решили к ветеранам Великой Отечественной пристроиться.

Юрий Горкин: