Крещённые небом

Впоследствии участники этой запредельной схватки отмечали много странных деталей. Люди шли на бьющие по ним в упор с 20–30 шагов крупнокалиберные пулеметы (в том числе «Утёс»), гранатометы и автоматы. У одного из бойцов насчитали девять попаданий: три пули в бронежилете, три в автомате и магазинах, три в теле.

Первым погиб Владимир Соловов. Около сорока минут он вел бой ближе всех к больнице, отвлекая огонь на себя и давая возможность товарищам выйти из-под огня. Получив две пули в руку, он, распластавшись, превозмогая жуткую боль, повернулся на бок, чтобы перевязать себя, — и в этот момент получил третью, смертельную пулю в спину.

Бойцы СОБРа, прикрывавшие «Альфу», вспоминают, как, преодолев ползком по траве пустырь, они добрались до бетонных блоков. Когда обернулись — увидели, что на том месте, где ползли, трава скошена, как косой, пулеметными очередями.

Группа из отдела Александра Репина, шедшая на травматологическое отделение, напоролась на сильный огонь. В доли секунды Дмитрий Рябинкин определил позицию чеченского пулеметчика и уложил его, что дало возможность группе укрыться, но сам погиб. К одному из торцов больницы прорвалось пять человек.

Александр Михайлов:

— Из-за шквального огня идти вперед мы не могли, поэтому я отдал приказ своей группе рассредоточиться, занять выгодные позиции и подавлять огневые точки противника. Мы заскочили в котельную, где оборудовали себе точки снайперские пары «Альфы».

Чтобы принести какую-то пользу, я помогал стрелкам, выманивая террористов «на живца». Выскакивал из-за угла котельной и бил из автомата. Весь угол изрешетили, но, отвечая мне яростным огнем, террористы открывались нашим снайперам и пулеметчикам. Расстояние для профессионалов «Альфы» было сущим пустяком — сорок-пятьдесят метров.

К несчастью, наш боец Дима Рябинкин во время такой «дуэли» погиб. Уничтожив басаевского пулеметчика, он не сменил позицию, а поднял голову, чтобы осмотреться, и был сражен снайпером в голову. Спустя некоторое время басаевцы выставили на окна женщин-заложниц и стреляли по нам, прикрываясь живым щитом. Пришлось нашим работать «хитрее»: стреляли по террористам, когда те показывались между ног заложниц. Это дало свои положительные результаты.

Штурмующих отрезали пулеметом и стали заваливать сверху гранатами, но броневой поддержки на месте не оказалось, никто не прикрывал группу. Чтобы вытащить их, пришлось предпринять отвлекающее движение снайперов, при этом на территории детского сада погиб Дмитрий Бурдяев.

Во время всей операции в спину идущим «альфовцам» и по окнам больницы периодически начинали долбить стоящие в дальнем оцеплении милиционеры и армейцы. Это к вопросу о потерях среди заложников.

Четыре приданные брони были сожжены гранатометчиками. А над всем этим адом стоял вопль выставленных в окна женщин, махавших тряпками и кричащих «Не стреляйте!». А из-под их ног и рук непрерывно били пулеметы. Но «альфовцы» стреляли. Валили нелюдей — прижавшись к земле, выскакивая из-за изрешеченных укрытий — и попадали в террористов.

Потом, когда басаевцы покидали больницу, удалось подсчитать убитых и раненых. Их оказалось около пятидесяти. Большинство раненых, по свидетельству врачей (всю ночь после штурма они делали хирургические операции), не жильцы — пулевые ранения в голову. Самым большим шоком для бандитов был вид идущих в упор на пулеметы спецназовцев и смерть, достающая их даже за трепещущими женскими телами. Как уже отмечалось, Шамиль Басаев вынужден был признать: «Я понял, что такое «Альфа».

Александр Гусев:

— Генералы из МВД отказались предоставить нам свои бронетранспортеры и боевые машины пехоты. Меня заверили, правда, что как только появятся раненые, сразу же будет подходить техника для их эвакуации. Однако это обещание выполнялось очень плохо. Мои сотрудники матом кричали: «Когда будет техника?! Люди кровью истекают…» Кроме того, из-за неразберихи и безалаберности с одного из милицейских блокпостов была самовольно начата беспорядочная стрельба в сторону больницы. Одна моя группа попала под перекрестный огонь: спереди бьют террористы, сзади — милиция. У нескольких моих сотрудников бронежилеты были вспороты на спине.

Патронов и гранат басаевцы явно не жалели. Интенсивность огня не ослабевала. После окончания боя мы прошлись до больницы, посмотрели, сколько выбоин и отметин от пуль осталось на асфальте. Будто свинцовый град прошел, настолько все было искромсано и истерзано. Юрий Михайлович Лужков возмущался потом, когда приезжал в Будённовск: зачем, мол, разворотили входы. Это я приказал. Первым делом поставил задачу — разбить из гранатометов подъезды, чтобы дать заложникам пути для выхода — по нашим сведениям подъезды были заминированы. И это дало результат: с началом штурма из больницы убежали около ста заложников.

Александр Михайлов: