Крещённые небом

На момент прихода Лашина в подразделение там только начинали использовать тяжелые штурмовые щиты. Шла отработка тактики работы, сотрудников обучали непосредственному применению щитов. Поначалу на занятия по очереди ходили все «альфовцы», чтобы в случае чего один мог заменить другого. Однако потом занятия начали проводить выборочно — каждый должен заниматься своим делом, тем, что у него получается лучше всего. Появилась специализация.

Роман сразу хорошо показал себя в работе со штурмовым щитом. Он идеально подходил для этого по физическим данным: был сильным, выносливым, а кроме того, габариты щита практически идеально скрывали его коренастую фигуру, что тоже было большим плюсом в работе.

Штурмовой щит весит около двадцати пяти килограммов — с ним даже просто так ходить нелегко, а ведь во время спецопера-ции нужно маневрировать, при необходимости прикрыть товарищей и открыть ответный огонь.

У Лашина все это получалось. Более того, он задавал тон в работе. До него щитовики использовали стандартный обвес, который надевали на тело, чтобы равномерно распределять нагрузку. Роман же придумал свою собственную, более эффективную «обвязку» и стал применять ее в работе. Коллеги, видя результаты, переняли техническую новинку, и вскоре она стала использоваться повсеместно.

Он всегда стремился к лучшему — хотел все довести до совершенства. На свои деньги покупал новую форму и снаряжение, делал оружейный тюнинг и все испытывал на себе, проводил многочисленные тесты, всесторонне исследовал каждый элемент снаряжения, стараясь подобрать идеальный вариант для боевой работы.

Вспоминает сослуживец Романа Лашина:

— Ромка сам лично проверял каждую кобуру, каждый коллиматорный прицел. Пробовал различные варианты обвеса, испытывал на практике и потом уже применял в боевой работе. Причем если какой-то прицел или, скажем, крепление себя хорошо проявляли в работе у него, то это же снаряжение старались приобрести и остальные ребята из подразделения, потому что все знали: если Лашин использует, значит, это работает!

В подразделении у Романа был позывной «Доцент». Уже работая в Управлении «А», он продолжал свою учебу в РГУФКе — писал диссертацию… К тому же в «Альфе» оказались очень востребованы его педагогические таланты — а Роман являлся прирожденным педагогом. Будучи опытным оперативником, он сам стал проводить занятия для молодых сотрудников, обучать их непростому спецназовскому ремеслу. Его лекции всегда воспринимали с нескрываемым интересом, для молодежи он был непререкаемым авторитетом. Мало того — послушать его приходили даже опытные офицеры.

У Романа был несомненный дар, который отмечали все знавшие его люди, — удивительная способность убеждать собеседника в своей правоте. Он всегда умел настоять на своем. Однако никогда не навязывал свою точку зрения, а методично, силой аргументов и примеров, склонял на свою сторону, мягко и ненавязчиво подводил к нужному решению. И как показывала жизнь, в большинстве случаев он действительно оказывался прав.

Все знавшие Романа вспоминают одну из главных особенностей его характера — потрясающее чувство юмора. Лашин был веселым человеком, всегда мог поддержать шутку, по-доброму «подколоть». Даже в бою, как бы тяжело спецназовцам не приходилось, он всегда находил место для юмора, подбадривая товарищей.

Несмотря на привязанность Романа к семье, Светлана четко понимала: для мужа на первом месте стоят его друзья, коллеги. Для них он был готов на все. Скажем, его можно было не просто попросить о помощи, но и всегда рассчитывать на нее.

Как-то раз, когда Лашин находился в отпуске, его оперативно-боевой отдел участвовал в крупной спецоперации, к которой было приковано внимание общества и прессы. В те дни Роман просто выпал из действительности и не отходил от телевизора: внимательно следил за тем, что происходит, не пропуская ни одного выпуска новостей. Переживал сильно, все время повторял: «Как же там без меня…»

По словам Светланы, муж с большим уважением относился к полковнику Торшину, несмотря на его суровый, непростой характер. Говорил: «Пока Юрий Николаевич руководит отделом — с нами ничего не случится».

В итоге произошло то, что должно было произойти. Это — судьба. И Света живет по такому принципу. Никого не обвиняет, поскольку, как она говорит, Роман вполне осознанно и целенаправленно шел на эту тяжелую и опасную службу, где можно погибнуть или стать инвалидом.

…После Романа осталось много добрых традиций. Например, с его подачи все сотрудники начали называть друг друга по имени-отчеству. Без пафоса и официоза. В таком обращении друг к другу чувствовалось уважение и внимание.

В свою первую командировку Роман уехал буквально через несколько месяцев после того, как поступил в «Альфу». Из нее вернулся с медалью Жукова. В дальнейшем был отмечен медалью «За отвагу». И — орденом Мужества. Посмертно.