Кресло для курения

Тут из-за её спины вышел Антон в черном фраке, который его слегка полнил. Опять поправился с последней нашей встречи на пару килограммов. Бородка на его лице была аккуратно подстрижена, и маленькая шапочка на голове делала его вид очень забавным. Это приподняло мне настроение, и, казалось, все невзгоды дня сошли на нет.

– Антон! – крикнул я, разведя руки в разные стороны и ещё более радуясь его удивленному виду. – Привет, тебе уже говорили, что ты похож на пингвина?

Девушка, что стояла за стойкой, тихонько рассмеялась, но, после того как поймала гневный взгляд Антона, прекратила. Подойдя, он протянул мне руку, после чего поманил в служебное помещение.

– Ну ты и загадочный, – улыбаясь, я пошёл за ним.

Войдя в узкий коридор белого цвета, мы прошли ещё немного, пока не попали в какую-то каморку. Это было небольшое подсобное помещение со швабрами, лампочками, ведрами. Антон захлопнул дверь и обернулся ко мне. В его глазах читалась злость.

– Ты с ума сошел сюда приходить?! Представляешь, что произойдет, если тебя узнают? Благо отмороженная харя тебя не выдала. Уму непостижимо! – начал разоряться он, а я совершенно не мог понять, в чем дело. Хотя догадки на этот счет и были.

– Что случилось? – мой тон удивил меня, ведь на фоне его криков он звучал уверенно и спокойно.

– Это я у тебя хотел спросить! Какого хрена происходит? Почему тебя ищут уже по новостным каналам? – он остановился и посмотрел на меня. Видимо, поняв, что я ничего не знаю, он слегка успокоился. – Ты вообще знаешь, что происходит?

– Догадываюсь, поэтому хочу попросить у тебя помощи, – сняв сумку с плеча, я сел на неё и только сейчас почувствовал, какая она всё это время была тяжелая.

– Догадываешься? – опять вспылил он. – Если бы ты знал, что происходит, давно бы уже попивал май тай на островах или здоровался бы с Андреем, а не пришёл бы сюда, подставляя своего друга.

– Успокойся и скажи, что случилось, – я уже начинал жалеть, что пришёл к Антону. Может, стоило лучше пойти к Глебу, вот только он часто менял квартиры, и без его номера до него не добраться.

Достав сигарету, Антон закурил и начал переминаться с ноги на ногу. Последовав его примеру, я сидел и обреченно ждал начала рассказа.

– Вика мертва, – сказал он, затягиваясь сигаретой. – Ты в курсе? Уже как полчаса об этом говорят!

Можно было догадаться, что всё пойдет не по плану, но всё равно это было как удар под дых. Я даже не смог ничего сказать, просто помотал головой из стороны в сторону. Еще один человек ушёл из жизни, дорогой мне человек, и в этом виноват я. Чувствуя, как ответственность ложится неподъемным камнем, я заплакал. Как эта девчонка, что была всегда такой боевой и веселой, просто ушла из жизни? И всё из-за этой дурацкой флешки?

– Убита! На вокзале неизвестным! Тебя вообще в розыск объявили! Говорят, что ты новый Кобозов. Не поделил проект с Викой, хладнокровно её убил и теперь скрываешься от властей, пытаясь бежать в другую страну! – он сделал очередную затяжку и взглянул на меня, пытаясь определить, правда это или нет.

– Никогда. Ты ведь знаешь, что я никогда, – произнес я, пытаясь вытереть слезы и даже не находя сил оправдаться перед Антоном.

– Тогда почему ты бежишь? Иди, сдайся властям, они тебе помогут, – вскинув руки вверх, Антон задел лампу на проводе, которая теперь качалась из стороны в сторону.

– Ага, помогут мне попасть на фонарный столб с веревкой? Ты ведь знаешь систему! Они всё это и подстроили. Помоги мне, – плитка на полу казалась единственным спасением для моего взгляда. Рассматривая неровности и трещины, я старался не думать о сегодня. О том, что вчера я ел роллы с Викой и был счастлив. Антон замолчал, и, оторвав взгляд от пола, я посмотрел в его глаза.

– И будем мы вдвоём болтаться на столбе. Если ты угробил свою жизнь дурацкими идеями, то перестань быть эгоистичным ублюдком и подумай. Только недавно у меня получилось стать администратором, и мне не приносили всё на подносе, – в его взгляде читались укор и злоба. Неужели в это и превращается дружба со временем?

– Зачем ты бьешь лежачего? – слезы покатились по моим щекам, такие обжигающие и неприятные, лицо сразу зачесалось. Стараясь спрятать свою слабость, я вновь опустил взгляд.

– Если ты хочешь прибедняться, ты выбрал не того собеседника. Лежачего не бьют – лежачего добивают.

Возникла тишина. Что можно было сказать человеку, чью жизнь ты ставишь под удар, прося о помощи? Может, действительно всю жизнь я думал только о себе? Прятался за идеей стать лучше, совершить нечто уникальное, чтобы выделяться среди людей и не чувствовать себя никем?

– Хорошо, – вздохнул Антон, давая мне надежду. – Я помогу тебе, но только обещай, что ты тут надолго не задержишься.

– Спасибо, ты не представляешь, насколько много… – улыбка расцвела на моем лице, и я встал, пытаясь его обнять.

– Давай без этого, – отстранился он. – Просто не хочу просыпаться потом от кошмаров, совесть, все дела.

– У тебя ведь нет совести, – рассмеялся я на радостях, не находя себе места и стоя с вытянутыми руками.