Кресси

Обстоятельства явно не благоприятствовали разговору, но учитель решил не отступаться. Он замялся, не зная, с чего начать, и в это время его флегматичный собеседник, по-своему тоже слегка смущенный, в рассеянности вытащил из кармана правую руку, кое-как обмотанную окровавленной повязкой, и машинально попробовал поскрести в затылке онемевшими пальцами.

- Вы... вы ранены, - потрясенный, сказал учитель, - а я вас тут задерживаю...

- Я как раз руку поднял, вот так, - медлительно пояснил Маккинстри, и пуля оторвала мне мизинец, как прошла через шляпу. Но я не для этого вас остановил. Я, правда, не совсем еще успокоился, - извинился он совершенно спокойно, - себя не помню, - пояснил он с полным самообладанием. - Я думал спросить вас, - он дружески положил окровавленную руку на плечо учителю, Кресси-то была нынче в школе?

- Была, - ответил учитель. - Но, может быть, мне проводить вас до дому? Мы могли бы поговорить, когда вашу рану промоют и забинтуют.

- И как - правда, красавица? - продолжал мистер Маккинстри, не двигаясь с места.

- Безусловно.

- И верно, хороши эти ее новые платья?

- Да, - сказал учитель. - Возможно, даже слишком хороши для школы, знаете ли, - прибавил он нерешительно, - и...

- Для кого-нибудь, может, и слишком, но не для нее, - перебил Маккинстри. - У нее их будет сколько угодно! Уж вы не сомневайтесь, у Хайрама Маккинстри она будет ходить во всем что ни на есть самом лучшем.

Мистер Форд безнадежно поглядел на уродливое ранчо под горой, на небо над головой, на тропу под ногами; потом его взгляд упал на забинтованную руку, все еще лежавшую у него на плече, и он сделал последнее усилие:

- Как-нибудь в другой раз я хотел бы обстоятельно побеседовать с вами о вашей дочери, мистер Маккинстри.

- Говорите сейчас, - сказал Маккинстри, беря его под руку раненой рукой. - Мне вас слушать - одно удовольствие. Вы человек спокойный, и мне от вас вроде бы передается спокой.

Тем не менее учитель ощутил, что рука его собеседника гораздо тверже его собственной. Впрочем, отступать было уже поздно, и он как можно тактичнее изложил Маккинстри то, ради чего пришел. Обращаясь вбок к окровавленной повязке, он говорил о прежнем поведении Кресси в школе, о том, что это может повториться, о необходимости придать ее положению в школе полную ясность и, может быть, даже определить ее в другую школу, для более взрослых учениц, под опеку более опытного педагога-женщины.

- Все это я хотел объяснить сегодня миссис Маккинстри, - заключил он, - но она адресовала меня к вам.

- Верно, верно, - кивнул Маккинстри. - Она женщина хорошая, в хозяйстве там, и на ранчо, и во всяком таком деле, - он неопределенно махнул раненой рукой, - лучше ее не найдешь, хоть, может, и не пристало собственную жену хвалить. Она дочь старого Блэра Ролинса: она да ее брат Клэй только и остались в живых, как они там двадцать лет провоевали с Макентисами в Кентукки. Но вот в девочках она не разбирается, как, скажем, мы с вами. Я, конечно, и сам не бог весть что, спокою мне не хватает в характере. Но старуха это все точно сказала: помолвка Кресси не ее рук дело. Это точно. Да уж если на то пошло, и не мое это дело, и не Сета Дэвиса, и не Кресси. - Он помолчал и, во второй раз подняв на учителя свои припухшие глаза, задумчиво сказал: - Вы уж не сочтите за обиду, но скажу вам как мужчина мужчине, знаете ли, что единственно, из-за кого эта помолвка затеялась, а потом расстроилась, это из-за вас.

- Из-за меня? - отпрянув, в полной растерянности переспросил учитель.

- Из-за вас, - мирно повторил Маккинстри, снова беря его под руку. Конечно, вы и сами того не ведали. Но вы. Хотите меня послушать и прогуляться еще немного, я вам объясню, что и как. Я не против пройти чуть-чуть в вашу сторону, потому что если мы станем спускаться к ранчо, собаки меня учуют и подымут лай, старуха тут же и выскочит, и тогда прощай разговор по душам и с глазу на глаз. Да и спокойней мне здесь.

Он медленно пошел по тропе, все еще доверительно держа Форда под руку, так что казалось, будто своей раненой рукой он не опирается, а ведет и поддерживает учителя.

- Когда вы приехали в Индейцев Ключ, - начал он, - Сет и Кресси просто ходили в школу - и все. Знали друг друга с колыбели; Дэвисы жили возле нас в Кентукки, и сюда мы вместе приехали из Сент-Джо. Мог бы он со временем ей приглянуться, а она - ему, могли бы и пожениться, если бы охота пришла, между нашими семьями ничего не стоит, что бы им помешало. Но ни о чем таком и речи пока не было, никакой помолвки, никакого сговора.

- Но мой предшественник, мистер Мартин, - поспешил перебить его учитель, - определенно говорил мне, что они жених и невеста, и притом с вашего согласия!