КРЕСТ

— Тогда мне пришлось уехать из Найнора на целых два года, — рассказывал Эрик. — Отец сказал, что нынешние традиции не соответствуют духу нашей семьи. Раньше же как было? Перед посвящением молодой человек должен был отслужить пятнадцать лет в гвардии. Правда, начинали служить с пяти лет… Первые пять лет — обучение грамоте, наукам, всяким нужным вещам. Следующие пять лет — слуга. Причем хозяин был одновременно и наставником. К пятнадцати годам юноша уже владел всеми видами оружия, и следующие пять лет служил солдатом. Только потом лучших из тех, кто вытерпел службу, посвящали в рыцари. Сейчас, конечно, не так, да и смысла нет в ранешних жестокостях. Воинскому искусству меня учили с рождения, но дома, и еще два года я провел в одной обители далеко отсюда. А опоясали меня в Тырянском монастыре.

— А почему никогда не выступаешь на турнирах? — спросил Оттар, любовно поглаживая гарду подаренной шпаги.

— Зачем? — пожал плечами Эрик.

Не выступал он и на этом, праздничном турнире. Зато взялся судить. И показал такое блестящее знание всех правил и их нюансов, что даже Эйнар, знаток, признал его неоспоримое превосходство.

***

Став рыцарем, Оттар счел зазорным для себя водить дружбу с прежней компанией. Немногие из старых приятелей могли рассчитывать хотя бы на то, что какой-нибудь рыцарь возьмет их в оруженосцы. Потому Оттар стал появляться там, где собирались лучшие люди княжества.

Он в простоте своей думал, что его легко примут в братство: ведь у них общие обеты, общие цели и общие идеи. Но ошибся. Старшие рыцари, к удивлению и разочарованию Оттара, вовсе не поговаривали о войнах и блистательных победах. Они вели долгие беседы про то же хозяйство, изредка вспоминая, как пришлось отловить какую-нибудь банду залетных разбойников: в княжестве своих воров было мало, сказывалось отсутствие голодных лет, а вот из Мертии преступники заезжали частенько.

А молодые рыцари, немногим старше Оттара, задиристые и вспыльчивые, восприняли новичка едва ли не как врага. Они видели в нем помеху и всячески насмехались над ним. По их представлениям, Оттар был слишком беден. О заповеди Хироса, велевшего рыцарю не заботиться о богатствах земных, а заботиться о защите мира от Устаана, здесь никто не вспоминал. Здесь хвалились оружием и конями.

Особенно доставалось Оттару от младшего сына косолапого Вальтера — того, с простолюдинскими ногами. Вальтер-младший выглядел вовсе уж крестьянином, но зато его отец был богат. Вражда между Оттаром и Вальтером вспыхнула, словно любовь, с первого взгляда, однако первый год оба, не сговариваясь, еще скрывали ее. На следующий год Вальтер открыто злословил, а Оттар перешел к угрозам. На третий год всем стало ясно, что этим двоим тесно в одном мире.

Словом, в один прекрасный день Оттар и младший Вальтер встретились в укромном уголке. Обнажили шпаги. Им не требовался повод для поединка — они так ненавидели друг друга, что оба презрели и законы, и правила чести.

Схватка оказалась короткой. Вальтер долго стоял, глядя поверх головы соперника, что-то шептал. Потом неловко взмахнул шпагой, Оттар легко парировал, пошел напролом, почувствовал, как клинок погрузился во что-то плотное. В запале показалось, что погрузился совсем чуть-чуть, Оттар тут же подался назад. Вальтер выронил оружие и зажал рукой рану на груди. Потекла кровь. А потом он упал. И не шевелился. Оттар подождал, размышляя, с чего бы. Он уже понял, что его противник, хоть и назывался рыцарем, оружием не владел нисколько. Может, он еще и вида крови боится? В обморок упал? Или же это хитрость? Оттар подойдет, а тот снизу пырнет его кинжалом, или до выроненной шпаги дотянется…

Он потоптался на месте еще несколько времени. Потом решился. Ногой отбросив шпагу Вальтера подальше, а свою зажав покрепче, зашел к нему с левой руки, чтоб тому кинжалом бить неудобно оказалось. Осторожно позвал. Вальтер не откликнулся. Странно он выглядел — лицо страдальческое, глаза открыты: не иначе, чтоб за Оттаром следить удобней было. Точно притворяется. Тогда Оттар назвал его самыми ужасными словами, надеясь, что Вальтер не выдержит оскорблений и вскочит. Тот не шевельнулся. И кровь уже не текла. "Я так и думал, — отметил он, — рана пустяковая". Но на всякий случай проверил, бьется ли сердце.

Одежда на Вальтере была толстой. Оттар, ругаясь, расстегнул ее, поелозил ладонью по голой груди. Его прошиб пот: куда бы ни клал руку, нигде не стучало. Да и не дышал Вальтер… Оттар вскочил, попятился в ужасе. Спиной наткнулся на дерево, вскрикнул от неожиданности и кинулся прочь со всех ног.

Однако вскоре остановился. Пот прошиб его вторично. Ведь это же убийство! Златирин может убить златирина на поединке, но только в том случае его не повесят, если были соблюдены все правила и условия "Дуэльного кодекса". А они гласят, что должны присутствовать свидетели и священник. Хорошо бы, еще и лекарь. И дуэлянты обязаны объявить причины своего желания убить соперника, а свидетели уж решают, позволить им драться, или нет.