Крест Гитлера: Церковь времен III Рейха

Гитлер обвинил в поджоге тайную организацию коммунистов и побудил Гинденбурга подписать указ, временно отменяющий личные свободы «для защиты народа и государства». Нацисты могли теперь обыскивать дома без ордера на обыск, конфисковывать имущество и запрещать собрания групп, которые могли им помешать. Подписав этот указ, Гинденбург фактически действовал в соответствии с Веймарской конституцией, в которой было оговорено, что президент в случае крайней необходимости может предпринимать действия в обход парламента. Не удивительно, что Гитлер назвал поджог Рейхстага «подарком богов».

Несмотря на то что Гитлеру все еще не удавалось достичь большинства, при помощи убийств, угроз и обещаний он смог получить две трети голосов большинства в Рейхстаге — достаточного для того, чтобы внести поправку в конституцию. Этой поправкой все законодательные функции были переданы ему лично. С этого момента уже он, а не Рейхстаг, устанавливал законы.

14 июля он постановил, что нацисты должны быть единственной политической партией в Германии.

Когда возник конфликт между армией и буйными «коричневорубашечниками» Гитлера (штурмовыми отрядами СА), он заключил сделку с армией: если она поддержит его как преемника Гинденбурга, то он ликвидирует Версальский договор и восстановит армию в ее былой силе. Более того, он собирался убрать долой своих коричневорубашечников, которые сейчас бродили по улицам и агитировали за право заменить собою армию.

Генералы согласились с его планом, а он сдержал слово. За одну ночь («ночь длинных ножей») по его приказу было уничтожено около тысячи человек, среди которых были его коричневорубашечники и близкие друзья, которые помогли ему прийти к власти. Гитлер взял на себя полную ответственность за массовые убийства и сказал Рейхстагу: «Если кто-либо упрекнет меня и спросит, почему я не прибегал к помощи обычных судов, то все, что я могу сказать, это: «В тот момент я был ответственен за судьбу немецкого народа». Я стал верховным судьей немецкого народа.»

Пожилой Гинденбург в конце концов умер, и лишь только его тело остыло, Гитлер, едва сдерживая эмоции, провел церемонию, в которой все армейские офицеры произнесли клятву о личной верности ему, и он провозгласил себя Фюрером и канцлером Рейха.

Вселенское безумие, предсказанное Ницше, началось.

ИСТОРИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ 

В общем и целом, немцы не оказали большого сопротивления тоталитаризму. Об общем равнодушии народа я расскажу подробнее, когда речь пойдет о взятии Гитлером под свой контроль церкви. Вот что пишет Джеральд Састер: «Многие приветствовали отмену личной ответственности за свои действия, потому что повиноваться проще, чем согласиться с опасностями свободы. Рабочие теперь имели гарантированную работу, медицинское обслуживание, оплаченные отпуска, и если свобода означала голод, то рабство было предпочтительнее.» Человек, которого ожидали немцы, пришел.

Поскольку экономика была крепкой, людей не заботило, имеют ли они свободу слова, свободу перемещения и свободу голоса. Во времена Республики народ голодал в больших городах, и потому хлеб на столе был более важен, чем избирательный бюллетень в будке для голосования.

«Это же экономика, глупец!» — гласил лозунг одного из кандидатов на пост президента Америки в 1992 году. Хотя это утверждение было слабым как для государственного деятеля, с точки зрения политики оно было превосходным. В нацистской Германии, как и в любую другую эпоху, существовала экономика, которая была ключом к политическому успеху отдельной партии или диктатора. Даже антихрист учтет, что большинство из нас поступает так, будто наши тела более ценны, чем души.

Одна женщина, жившая в Германии в эпоху нацизма, отметила: «Гитлер за год сделал больше, чем Веймарская республика за десять лет».

Во времена кризиса проще действовать быстро и решительно сильному лидеру, чем решить почти невыполнимую задачу достижения согласия и организации законодательного процесса в лабиринте комитетов. Библия предсказывает, что наступит время, когда мир будет нуждаться в человеке, который сможет действовать решительно и в обход медленного и непредсказуемого процесса законодательной безвыходности.

Если экономика является ключом к физическому выживанию, и если тело считается более важным, чем душа, то нравственность вскоре будет принесена в жертву интересам выживания. Немецкий народ (по крайней мере, в начале) был согласен простить Гитлеру его чистки и беспощадные бойни взамен на право жить. Немцы говорили просто, что до прихода Гитлера у них была свобода, но вместе с ней пришла и свобода голодать.

Когда существование Бога было стерто из сознания правящей элиты, а государство было превознесено над законами обычных людей, Гитлеру уже ничто не мешало достичь своей цели. Достоевский был прав: «Если Бога нет, то все позволительно».