Крест и клинок

То был сигнал высаживать двери и выламывать ставни на окнах. Теперь пришельцы старались произвести как можно больше шума и грохота. Они кричали и улюлюкали, колотили дубинками по дверным косякам и гремели, расшвыривая лопаты, тяпки и прочие орудия крестьянского труда. Неистовым лаем залились все деревенские собаки, и где-то со страху взревел осел. Жителей, спавших в хижинах, ошеломил внезапный грохот. Большинство едва успели вылезти из-под одеял, вскочить, пошатываясь, со своих постелей — подстилок из сухого папоротника на плотно убитом земляном полу, — а разбойники уже ворвались к ним. Дети прижимались к матерям, младенцы хныкали, а взрослые пребывали в растерянности и оцепенении. Между тем налетчики начали выгонять их за двери. Кое-кто упирался, но скорее от смятения и спросонок, чем от возмущения. Удар по лицу или хорошо направленный пинок в зад быстро заставляли передумать, и они, спотыкаясь, присоединялись к соседям на улице.

Первые проблески зари давали достаточно света, чтобы налетчики имели возможность произвести отбор. Им не нужны были люди, согбенные годами и тяжким трудом или с явными изъянами. Молодой человек с сильно изувеченной ногой был отвергнут, равно как и полоумный, который беспомощно вертел головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что за свалка происходит вокруг. Младенцев тоже отбрасывали. Один из разбойников походя вырвал младенца менее шести месяцев от роду из рук матери и сунул дитя стоявшей рядом старухе, словно то был ненужный сверток. Мать же он толкнул в избранную группу крепких мужчин и женщин с детьми, которым было не меньше пяти лет, во всяком случае, на первый взгляд.

Однако схватили не всех. Налетчики всполошились, когда заметили какую-то фигуру, бегущую по дороге в сторону от моря. Два разбойника пустились было в погоню, но громкий оклик заставил их вернуться к товарищам. Беглец, конечно, позовет на помощь, поднимет местную стражу, но пришельцы хорошо знали, что деревня стоит на отшибе и помощь все равно опоздает. И продолжали отбор спокойно и деловито.

Гектор выбрался из кровати и еще натягивал штаны, когда дверь его комнаты распахнулась. Кто-то поднял фонарь, свет ударил в глаза. За светом Гектор различил очертания трех фигур, ворвавшихся в комнату. К нему потянулась сильная мускулистая рука, и он увидел усатое лицо. Он, изогнувшись, отпрянул от хватающей руки, но наткнулся на другого, зашедшего сзади. Тот обхватил его за пояс, в ноздри ударил запах пота и еще какой-то странный аромат. Гектор отчаянно пытался вырваться. Потом откинул голову назад, как делал, когда боролся с друзьями в мальчишеских играх, однако на этот раз резко, со злобой. Угодил затылком прямо в лицо врагу и с удовлетворением услышал звук удара. Человек, крякнув от боли, ослабил хватку, и Гектор вывернулся. Он бросился к двери, но еще один враг преградил путь к спасению. Его снова схватили, на сей раз мертвой хваткой за шею. Задыхаясь, он двинул локтем в ребра противнику, а когда чья-то ладонь закрыла ему рот, яростно впился в нее зубами. Послышались рев и ругательства. Тут Гектор понял, что эти люди хотят схватить его, не причинив ему особого вреда, и это дало ему надежду. Кто-то попытался связать ему запястья веревкой, и снова он обманул их, вырвав руку из петли. Он вновь бросился к двери, но на этот раз ему подставили подножку. Он растянулся на полу, сильно ударившись о стену. Пытаясь встать, он поднял взгляд и увидел, что человек с фонарем стоит в стороне от схватки, держа светильник так, чтобы его товарищи могли делать свое дело. Наконец Гектор смог рассмотреть нападающих. Смуглолицые люди, одетые в мешковатые штаны и обычные матросские куртки. У человека с фонарем голова была несколько раз обмотана длинным куском ткани в красную и белую клетку. Гектор изумленно заморгал. Он впервые видел тюрбан.

Мгновение спустя в комнату уверенной походкой вошел еще один человек, одетый как и остальные, только побогаче: поверх просторной рубахи на нем был парчовый жилет, а красно-белый тюрбан был еще большего размера и сделан из тонкой ткани. Человек этот был гораздо старше остальных и с белой аккуратно подстриженной бородой, и его как будто совершенно не волновал весь этот шум. В руке он сжимал пистоль. На миг Гектору показалось, что сейчас его застрелят — слишком уж яростно он дерется. Но вошедший, подойдя к Гектору, почти успевшему подняться на колени, аккуратно перехватил пистоль за дуло и рукоятью ударил юношу по голове.

Удар был силен, но прежде чем впасть во тьму беспамятства, Гектор услышал звук, который будет преследовать его в течение многих месяцев, — отчаянные крики его сестры Элизабет, зовущей на помощь.

Глава 2