Крест и король

Шеф кивнул. Было в этом что-то странное, как будто еда — не просто топливо, которое сгорает в теле и которое необходимо лишь обеспечить в достаточном количестве. Однако он никогда не слышал, чтобы коровы, овцы, собаки, лошади или волки страдали от подобной болезни, оттого, что едят лишь один вид пищи. Он сменил тему:

— Ты знаешь, что нам придется пить сегодня ночью с вождем финнов?

— Узнаю, когда увижу, понюхаю и попробую на вкус. Но если это напиток видений, возможностей не так уж много. Либо слабый отвар болиголова, которым Рагнхильда отравила своего мужа, либо ягоды белладонны. Но я сомневаюсь, что они растут здесь. Скорее всего… ладно, посмотрим. Одну только вещь скажу тебе, Шеф. — Хунд вдруг стал очень серьезен. — Мы давно знакомы, и я хорошо знаю тебя. Ты человек жесткий, а сейчас стал еще жестче. Позволь сказать, мы попали в очень странные места, более странные, чем Хедебю, Каупанг и Храфнси. Финны, возможно, попросят сделать то, что ты сочтешь унизительным. Но они не желают тебе зла. Если сделает вождь, сделай и ты тоже.

— А ты?

— Я лекарь. Мое дело следить, чтобы тебе не причинили вреда. Возьми человека, чтобы он пил с тобой. Но делай именно то, чего от тебя ждут.

Шефу вспомнилась пословица, которую в юности они часто слышали от отца Андреаса:

— Если ты в Риме, поступай как римляне. Так, что ли?

— Другими словами, с волками жить — по-волчьи выть.

Немного погодя Шеф со своим неизменным копьем в руке вел Хунда и Карли в финское становище, расположенное в четверти мили от лагеря путешественников. Он чувствовал легкость и радостное нетерпение, как если бы в дни юности шел в Эмнет выпить пива с друзьями, а не собирался исполнить загадочные ритуалы с людьми, которые недавно чуть не убили его. Разобравшись в своих чувствах, он понял: это ощущение свободы от гнетущего присутствия Катреда. Разумеется, не могло быть и речи, чтобы привести берсерка к незнакомцам, которые могли невольно его разозлить. Карли тоже выглядел оживленным. Он пялился вслед каждому финну, которому случалось проехать мимо по легкому снегу на лыжах.

— Наверняка некоторые из них женщины, — изрек он наконец.

Шеф привел спутников к шатру, который ему описали, — к шатру чародея. Полог был откинут, иссохший старик поманил гостей внутрь, где уже сидел вождь Пирууси. Вождю, видно, не понравилось, что пришли трое.

— Только двое, — сказал он, показывая два пальца. — На всех не хватит.

— Я не буду пить, — мягко сказал Хунд. — Только посмотрю.

Вряд ли Пирууси удовлетворило это объяснение, но он промолчал, а старик предложил всем усесться на ковер из шкур, подал каждому подставку для спины, сделанную из березовых сучьев. Он завел монотонную ритмичную распевку, время от времени ударяя в бубен. Где-то снаружи шатра ему вторил маленький барабан.

— Он призывает духов, чтобы направляли нас, — пояснил Пирууси. — Сколько оленей хочешь за второй золотой браслет, что у тебя на руке? Я дам двух оленей, жирных, хотя никто не дал бы больше одного.

Шеф ухмыльнулся и в ответ предложил заплатить три серебряных пенни за трех оленей, одно пенни потом вернется в обмен на шкуры. Отметив с некоторым облегчением, что его гость не совсем безумен, Пирууси хихикнул и сделал новое предложение.

Когда они наконец сторговались — десять серебряных пенни и золотой перстень за пять оленей с возвратом шкур и за двадцать фунтов птичьего пуха для спальных мешков, — Пехто уже допел свою песню. С привычной, по-видимому, для финнов бесцеремонностью он высунулся наружу и принял из невидимых рук, оставивших в покое барабан, большой, пышущий паром сосуд. Шаман поочередно налил напиток в большие кружки из долбленой сосны и роздал Пирууси, Карли и Шефу, оставив четвертую себе.

— Пейте, — сказал он на норвежском.

Шеф молча протянул свою кружку Хунду, который осторожно принюхался, окунул палец и облизал. У Пирууси разгладился лоб. Наконец-то стало ясно, зачем нужен третий человек. Он пробует. Одноглазый — могучий вождь, раз у него есть пробовальщик отравы.

— Это вода, в которой сварили мухоморы.

— Не опасно?

— Думаю, для тебя — нет. Ты привык к таким вещам. Полагаю, что и для Карли вреда не будет.

Шеф вежливо поднял кружку в честь хозяев и хорошенько к ней приложился. Остальные сделали то же самое. Шеф узнал, что вежливым считается отпить треть, остановиться, выпить еще, снова сделать паузу и допить остаток. На вкус жидкость была затхлой, горячей, с легкой горечью. Не слишком приятно, но лучше большинства снадобий, что заставлял его глотать Хунд. Хозяева и гости немного посидели молча, погрузившись в собственные мысли.