Крест и король

— Заткнись, Фрита! Эта пластина обработана так же, как и та полоска: отжиг, потом закаливание, и она стала упругой и крепкой. Я снова ее нагрел и долго держал на огне. И все время, пока она лежала в горне, обкладывал ее древесным углем. Теперь, государь, когда она остынет, попробуй пробить ее своим копьем, большой сулицей, которую ты взял у Змеиного Глаза.

Шеф недоуменно задрал бровь. Массивный наконечник Гунгнира был сделан из лучшей стали, какую он когда-либо встречал. Пластинка, над которой потрудился Удд, имела толщину от силы в одну восьмую дюйма, то есть была чуть тоньше брони, защищающей руку воина под серединой щита. Если делать броню толще, щитом ворочать будет нелегко. Шеф нисколько не сомневался, что стальной наконечник копья пробьет пластинку насквозь.

Когда та остыла, Удд прикрепил ее к бревенчатой стене кузницы.

— Бей копьем, государь.

Шеф сделал шаг назад, поудобней ухватился за древко, вообразил, что перед ним смертельный враг. Левой ногой шагнул вперед, ударил плечом и всем корпусом, стараясь пробить и пластину, и стену и загнать наконечник еще на фут глубже, как учил его Бранд.

Наконечник лязгнул о металл, спружинило древко. Шеф недоверчиво смотрел на тонкую пластинку. Ни царапины, ни вмятины. Он оглядел острие Гунгнира. Треугольный кончик смялся на добрых полдюйма.

— Это очень хорошая сталь, — бесхитростно пояснил Удд. — Я было решил делать из нее кольчуги. Но оказалось, что ее не обработать. Не гнется. А вот если сначала сделать кольчугу, а потом ее нагреть…

— Или сделать тонкие лепестки вроде этого и просто нашить…

Задумчивое молчание прервал один из катапультистов:

— Все равно не понимаю, как это получается из одного и того же металла? Эти жесткие и хрупкие, те мягкие и гнутся, эти пружинят, а некоторые такие твердые, что их ничем не поцарапать. Отчего же получается такая разница? Что-то переходит в сталь из воды?

— Кое-кто из викингов в этом уверен, — ответил Удд. — Они считают, что для закаливания лучше всего подходит кровь раба.

Бывшие рабы переглянулись при мысли о судьбе, которой счастливо избежали.

— А некоторые пробуют масло. В этом может быть какой-то смысл. Из-за пара. Видели, как капелька скачет на раскаленном железе? Вода старается убежать от жара, а когда ты закаливаешь сталь, тебе не нужно, чтобы вода убегала. Так что масло, наверное, лучше. Но я думаю, дело не в этом. Дело в нагреве и охлаждении. И еще это как-то связано с древесным углем. Когда металл соприкасается с углем, что-то переходит от одного к другому. Так я думаю.

Шеф подошел к двери и взглянул на заснеженные острова и фьорд, все еще скованный толстым льдом. Он знал, что на одном из самых дальних островов живет королева Рагнхильда, которую он по приезде видел на пристани, живет вместе с сыном, а ее муж уехал собирать дань в Восточном Фолде. Она на острове, который называется Дроттнингхольм — Остров королевы. Он смотрел, как пар от его дыхания оседает в морозном воздухе, и размышлял о капле, прыгающей на раскаленном металле, о железе, шипящем в ведре с водой, о людях, дышащих на ладони, чтобы согреться, об испарениях, поднимающихся от разгоряченных тел на холоде. Что же такое пар?

По снегу к нему шли два человека и несли на жерди бадью. Было в этом что-то странное. Такую работу поручают трэллам, но эти мужчины не были трэллами: слишком высокие, хорошо одетые, вдобавок с мечом на поясе. Шеф услышал, что Квикка приставил Карли к мехам, а сам взялся выполнять указания Удда. В промежутках между неумелыми ударами молота слышно было поскрипывание кожаных сапог на снегу.

Двое подошли к двери кузницы, осторожно опустили бадью. Шеф обнаружил, что не может поймать их взгляд, — такое часто бывало у него с норвежцами.

— Я Стейн, из стражи королевы Рагнхильды, — произнес один.

— Не знал, что стражники носят ведра, — заметил Шеф.

Стейн рассердился. Шум в кузнице прекратился, как только молодцы Шефа заслышали разговор, и он знал, что друзья сгрудились в дверном проеме, готовые прийти на помощь.

— Это особенная бадья, — сказал Стейн, умерив норов. — Подарок от королевы тебе, Ивароубийца. Зимний эль. Знаешь, что это такое, южанин? Мы варим самое крепкое пиво, а потом в сильный мороз выставляем бочки наружу. Вода в пиве замерзает, мы снимаем лед и выбрасываем. Чем дольше так делаешь, тем больше воды уйдет и тем крепче будет эль. Такое пиво — для героев вроде тебя, если и вправду это ты убил Ивара.

Лицо Стейна выражало сомнение, которое усилилось, когда Квикка и прочие высыпали наружу, заглядывая в бадью с коричневатой жидкостью. Никто из них не доставал норвежцам до плеча, и даже крепыш Карли по сравнению с северянами выглядел хилым.

Стейн пошарил у себя на поясе:

— Это пиво для тебя или для твоих людей, как хочешь. Но королева сказала, что ты сошел на берег с пустыми руками, поэтому прислала кубок. Он только для тебя. Для тебя одного.