Крест и крыло (СИ)

Хотя… в случае смерти льва прайд часто оборачивается стаей шакалов. И всегда можно поиграть на слабостях вампиров. Кто-то любит власть, кто-то секс, кто-то деньги, кто-то чужие страдания. Единомышленников можно найти. И многие примкнут к победителю. Особенно к сильному победителю…

Звонок телефона оборвал его размышления.

Странно. Он думал, что этот номер теперь не знает никто. Но…

– Да?

– Привет, милый…

Этот шепот он узнал бы из тысячи.

– Елизавета?

– О, да… Это я. Скучал без меня?

– Без твоего очарования ночь кажется скучной и серой, – произнося эту банальную фразу, вампир думал «Чтоб ты сдохла, гадина». Но читать мысли по телефону Елизавета не умела. А вот догадываться…

– Не льсти мне, не стоит. Я звоню по делу.

– И по какому же?

О чем узнала эта стерва?

– Тебе ведь мешает Мечислав? Мне тоже…

– Вот сама с ним и разбирайся.

– Безусловно. Разберусь. И может, даже расскажу ему о твоих играх. Он ведь пытался найти того, кто устроил это глупое покушение?

Вампир похолодел. Она – знает!? Но откуда?!

– Один из твоих вампиров был моим… другом, – насмешливо пропел голос в трубке. – И все рассказывал мне. В приватной беседе. А я могу рассказать Мечиславу. Хочешь?

Вампир бессильно сжал трубку в кулаке. Гадина!!!

– Чего ты хочешь?

– О, вот это уже другой разговор. Слушай и запоминай! Мне надо прилететь завтра вечером. И я хочу, чтобы ты уничтожил Мечислава.

– Да? И как? Силой мысли?

– Его, как и меня, такой мелочью не возьмешь, – презрительно откликнулась вампирша. – Слушай и запоминай. Завтра ты позвонишь по номеру…

После окончания разговора вампир долго сидел, уставившись в стенку.

Безвыходное положение.

Убивать Мечислава рано. Но и выбора тоже нет. Придется…

А там – будет видно, что делать.

* * *

Я проснулась ближе к ночи. И знала – далеко от меня в тот же миг проснулся Мечислав. День мы провели вместе. И это был чудесный день. А вот что ждет меня сейчас, в плену, одну…

Но пока ничего страшного не происходило.

Я лежала на кровати, прикованная, как и раньше. На стуле неподалеку от меня сидела девушка. Та самая Ксения. Я пошевелилась и застонала. И девушка тут же рванулась ко мне.

– Ты в порядке?

Я поморщилась.

– Конечно, нет! Кто может быть здесь в порядке?

– Я, например.

– И еще куча таких же дур. Чего ты здесь сидишь? – я хамила, но… кто сказал, что я должна быть вежливой с этой дурочкой!?

– Ты весь день не приходила в себя. Тебя не могли разбудить. И мне приказали присматривать за тобой.

– Твоя воцерквленная крыса?!

– Не говори так о матушке!!!

– Она еще и твоя мамаша? М-да…

– Матушка! Настоятельница!

– Понятно. А чего ты вдруг начала со мной говорить?

– От неожиданности, – призналась Ксения. Я рассмеялась.

– Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша, русая коса… Ксюша, можно тебя так называть?

– Имя человека неважно, душа – это все.

Я пожала плечами.

– Вряд ли мне понравится, если меня будут называть Фёклой Зелепупкиной. Имя хоть и ничто, но звучать оно должно.

– Это все мирское.

– Хочешь сказать, тебе понравится, если звать тебя Матрёной, например?

– Может, когда я уйду от мира, мне дадут это имя, – согласилась девчонка. – Святая Матрона была…

Я слушала девчонку, которая разглагольствовала про святых. И про себя качала головой. Тут помощи придется добиваться долго. Достаточно только поглядеть, как горят ее глаза. Стать такой же, как они, как эти дохлые типы с икон – вот ее мечта. И этим все сказано. Нет, если бы я добралась к Мечиславу, он бы быстро из монахов и монашек данного монастыря мучеников сделал. Только как тут доберешься…

Но я постараюсь справиться. Должна.

У меня там дом. Семья. Родные. Близкие. И я вернусь. Слышите, я вернусь! И после этого в моем родном городе не останется ни одного ИПФовца. Видит Бог, я их всех изувечу!

А первой ту экстрасенсиху. За такую подставу.

Урою суку.

Я лежала и мечтала о мести.

И внутри меня впервые шевельнулся мой зверь. Приоткрыл глаза, чуть виновато потянулся, разминая лапы, взглянул человеческими глазами: «Кого порвать, хозяйка?»

От радости я чуть не взвыла.

Это будет хороший сюрприз для спермоносца с тетушкой. Но… зверь должен окрепнуть.

И нельзя показывать, что я опять его чувствую! Ни в коем случае нельзя. Пока…

Я постаралась принять максимально невинный вид. Получилось плохо. Но пока – сойдет.

Зверь внутри меня ворочался, словно стараясь устроиться поудобнее. И я не мешала ему. Я была полностью открыта для него.

Лучше стать чудовищем, чем подстилкой для всяких склизней! А кто не согласен – пусть сам под такое ляжет!

* * *

– Надо отдать Юленьке должное, девочку она разговорила.

– И очень быстро. Надо ее убрать.

– Не спешите, тетушка. Не надо.

– Нет?

– Я предлагаю сделать Ксюшу наглядным примером.

– Примером?

– Она сирота. У нее нет ни родных, ни друзей… никто о ней не вспомнит. А Юля, после такого шока, будет намного более податлива.

Женщина смотрела на племянника с удивлением.

– Та предлагаешь…

– Да. Вы правильно меня поняли. Мы же сможем обеспечить… утилизацию?

– И даже для десятка таких. Но мне ее жалко.

– Почему? Она ноль. Пустышка. Таких – сотни.

– Тоже верно. Ты думаешь, это поможет сломать Леоверенскую?

– Безусловно. Посмотрите на нее…