Крест и нож

Наркоманы — это люди, обреченные на преждевременную смерть. Вот наиболее распространенные симптомы отравления наркотиками: выпадение зубов, отсутствие аппетита, нарушение деятельности желудочно-кишечного тракта, деформация носа, окрашивание глаз и кожи в желтый цвет. Содержание кислорода в крови уменьшается, развивается бронхит, туберкулез. Появляется дрожание конечностей. Человек испытывает панический страх, наркоманы часто кончают жизнь сумасшествием.

    По официальным данным Министерства Здравоохранения США, смертность наркоманов по сравнению с людьми, не принимавшими наркотиков, составляет: от туберкулеза — 4:1, от пневмонии — 2:1, от заболевания мозга — 3:1, от других заболеваний —2:1. Такова судьба наркомана.

Карл знал, что его ожидает, но это его не останавливало. Не останавливало это и Шорти, который обратился ко мне за помощью.

Шорти было 19 лет, он принимал героин с 15 лет. У Шорти была подружка Темми, семнадцатилетняя красивая девушка. Ее родители были известны в деловых кругах Нью-Йорка. Они посещали фешенебельную церковь.

Шорти попросил меня спасти Темми. Я согласился. Когда мы с Шорти постучали в дверь, ведущую в темное, пропахшее мышами подвальное помещение в Бруклине, нам открыла дверь Темми, которая была очень удивлена нашим приходом.

В слабоосвещенной комнате было еще два парня с закатанными до локтя рукавами рубашек. Перед ними на столе лежали "инструменты": спиртовка, игла, стакан воды и маленький целлофановый мешочек с белым веществом — героином.

— Кто это? — спросила Темми, указывая на меня.

— С ним все в порядке, это пастор, — ответил Шорти. — Это я попросил его прийти сюда.

— Хорошо, но ему придется немного обождать, если он хочет поговорить со мной.

Темми повернулась к нам спиной, и все трое продолжали прерванное занятие. Шорти, как будто читая мои мысли, приблизился ко мне и прошептал:

— Не пытайтесь их остановить или звать полицию. Они могут убить вас. Смотрите, это будет полезно для вас. Я последовал его совету.

Пока шли приготовления к приему наркотика, Шорти рассказал мне историю Темми. Она тоже начала применять наркотики с 15 лет. Ее родители не знали о двойной жизни, которую она вела, включая и сожительство с мужчинами. Все, что они знали о ней, это то, что она ушла из дому и жила в Вилидж. Они видели ее только по воскресениям и, хотя удивлялись ее богемной жизни, не трогали ее. Они считали, что все девушки проходят через такую стадию неповиновения родителям.

У Темми же эта стадия заключалась в растущей зависимости от наркотиков и, как следствие, в проституции.

— Ей приходится этим заниматься, чтобы покупать наркотики, — объяснил мне Шорти.

— У нее есть постоянные клиенты с Мэдисон Авеню, которые имеют жен в Уэстчестере. Но что меня действительно бесит, так это то, что все больше становится лесбиянкой.

Я не решился спросить, где же место самого Шорти в нарисованной им картине. Он был небольшого роста и ничем не привлекающей наружности. Темми же была высокой стройной белокурой девушкой.

Я никогда не забуду сцену, свидетелем которой оказался. Приготовление закончилось, и теперь каждый из подростков хотел быть первым. Шорти также вступил в эту борьбу. Жадно следили они за тем, как один из парней высыпал содержимое целлофанового пакета в кипятильник. "Быстрее, быстрее", — подгоняли его остальные.

Дрожащими руками парень зажег спиртовку и поставил на огонь кипятильник.

Затем снял с себя ремень и перетянул руку Шорти. Остальные с нетерпением ожидали своей очереди, судорожно сжимая кулаки, кусая губы и еле удерживаясь от желания броситься  к  Шорти и выхватить у него шприц с наркотиком.

— Ну, так что? — спросил меня Шорти, вспомнив, зачем он меня сюда привел. — Ты поможешь Темми выпутаться из всего этого?

Я сказал, что обязательно попробую. Я действительно пытался поговорить с Темми, но она смотрела на меня стеклянными, ничего не видящими глазами. Когда я сказал, что у меня нет ничего чудодейственного, и единственное, что я мог предложить, была моя помощь, Шорти вдруг разозлился:

— Так чего же ты сюда пришел!

Это был мой провал. Я не мог помочь Темми так же, как и Мари. Я ушел. Когда я снова вернулся, их там уже не было, и никто не знал и не желал знать, куда они ушли.

Глава 20

Пагубное действие наркотиков невозможно определить только с точки зрения физиологии. Как говорил мой дедушка, наркоманы находятся во власти дьявола. Я думаю, он прав. Тем более, что сами наркоманы говорят то же самое, только немного по-другому.

— Дэвид, — сотни раз говорили они мне, — нужно преодолеть фактора, если ты хочешь соскочить с иглы: фактор тела и фактор разума. С первым все просто: три дня ты будто находишься в аду, затем еще месяц мучений, — и ты свободен. Но вот со вторым сложнее: это неописуемо ужасное. Есть внутри тебя нечто такое, что заставляет тебя вернуться, что-то шепчет тебе. Мы это по разному называем, и избавиться от него невозможно. Но ты ведь священник, Дэйви. Может быть. Святой Дух, о Котором ты нам рассказывал, может нам помочь?