Крест и Полумесяц

Да собственно, смерть Дуки была новостью номер один меньше недели. Уже к следующей пятнице вокруг лагеря появились первые курдские разъезды, встреченные ясами. Кордар по моей просьбе выслал воинов в дозор – впрочем, после гибели аланов во время разведки и ее далеко непрозрачных результатов долго уговаривать союзника не пришлось. Так вот, воинственные потомки сарматов отогнали легкую мусульманскую конницу, но дальнейшее преследование привело к столкновению с передовыми отрядами Алп-Арслана. Не желая уступать инициативы, базилевс отправил навстречу сельджукам сильный отряд трапезитов и печенегов под командованием Никифора Вриения, одного из самых верных своих полководцев. Но лихой удар византийцев, сперва опрокинувший легких всадников противника, привел к катастрофе: используя излюбленную тактику ложных отступлений, кочевники завели ромеев в засаду. Отряд Вриения был разбит, сам же военачальник словил две стрелы и был ранен копьем – что, впрочем, не помешало ему встать в строй пару дней спустя.

Двадцать четвертого августа враг неожиданно нанес удар по стоянке печенегов, находящейся на некотором удалении от византийского лагеря. Ну как неожиданно… По совету Кордара (правильную мысль, правда, в его голову вложил все же я), наемники-степняки выставили дозоры и секреты. Они подняли шум еще при приближении противника, так что внезапной и разгромной атаки у сельджуков не получилось, а к союзникам вскоре пришло подкрепление от ясов. Наконец, перед отступлением в основной лагерь «черные клобуки» специально выслали вперед гонцов, предупредивших, что отступают свои. Так что встречного боя между не разобравшимися в ситуации ромеями и балканскими огузами удалось избежать.

Двадцать пятого августа Алп-Арслан пришел со всей своей армией, насчитывающей навскидку двадцать – двадцать пять тысяч воинов. У Диогена же под рукой находится чуть более двадцати, силы примерно равны. Но это равенство весьма условно, учитывая, что в распоряжении султана находятся одни всадники, легко уходящие от столкновения с пехотой. Но ведь базилевс после первого же боя отправил гонцов к Тарханиоту и потому наверняка уверен, что последний приведет вторую половину армии, рассчитывает на них! Напрасно рассчитывает… Сельджуки разбили стоянку на границе плоскогорья и холмов, в нескольких верстах от нас – и тут же натравили на ромеев сразу несколько тысяч легких всадников. Но укрывшиеся за частоколом, защищающим лагерь, византийские лучники дали достойный отпор противнику, встретив степняков на максимальной дистанции для своих луков. Ведя огонь залпами, по площадям, они нанесли врагу значительный урон – и ближе к вечеру стрелки Алп-Арслана отступили, а взамен… прибыло посольство с предложением мира! Не знаю, был ли этот шаг уловкой, но поверивший в свои силы Диоген гордо ответил, что не согласится на мир, пока бывшие римские земли не будут освобождены от агарян.

Ответ достойный императора-воина! Вот только боюсь, что предложение султана было обманом, цель которого – убедить Диогена в слабости сельджуков, их неготовности к битве. Действительно, спровоцировать врага на атаку и заманить его в засаду гораздо легче, когда он уверен в собственном превосходстве.

И вот сегодня, в субботу 26 августа 1071 года, битва началась. Император разделил войско на четыре части. Левый фланг он передал под управление Никифора Вриения, подчинив ему пять тысяч балканских стратиотов, на правый поставил Федора Алията – в его распоряжении оказались воины азиатских фем, армянское ополчение, в том числе конное, и наемники-печенеги. Этот отряд также насчитывает под пять тысяч воинов. В центре, под началом самого базилевса встала тысяча токсотов, варанга числом в три тысячи воев, три полка клибанофоров по пять сотен гвардейцев в каждом. И наконец, в резерве осталась аланская конница, а заодно и моя дружина – очень весомый козырь в грядущей битве! Отличие от событий сражения в моем мире не столь масштабное, но ключевое. И это вселяет определенный оптимизм!

Тем не менее первая часть схватки прошла под диктовку Алп-Арслана. Построив свое войско полукольцом, он отступал большую часть дня к горам, засыпая ромеев градом стрел. Диоген же, видимо, рассчитывал прижать врага к возвышающейся впереди гряде и надеялся, что противник не сумеет втянуться в горные долины всей массой, что станет сражаться за лагерь, – но этот расчет не оправдался. Сельджуки без боя оставили стоянку, по центру отступив в проходы между холмами, а на флангах разойдясь в стороны от византийского войска. Но при этом очевидный маневр с заманиванием в засаду Диоген разгадал – в конце концов, никто так и не увидел пехоты гулямов, а ведь Алп-Арслан наверняка ее привел! Логично предположить, что противник расположил своих пешцев на вершинах сужающихся теснин, откуда они смогут уверенно поражать врага стрелами и дротиками, откуда им будет легко скидывать камни и вызвать оползень.