Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь

В телеграмме Колрепа из Вены в МИД от 24 октября 1943 г. говорилось, что текст проекта резолюции по вопросу избрания патриарха был обсужден представителями полиции безопасности, Министерства занятых восточных территорий и МИД, которые внесли в него ряд изменений. Связанные с германскими ведомствами архиереи должны были представить на совещании эти изменения в качестве своих предложений и добиваться их принятия. Существовали серьезные опасения, что митр. Анастасий, не подозревавший о германской интриге, не подпишет планируемые документы. В своей телеграмме Колреп отмечал, что тогда вся акция теряет смысл, и подчеркивал: «Анастасия до настоящего времени умышленно не информировали о том, какое политическое значение придается германской стороной его резолюции» [438].

Текст предложенных нацистами изменений в архиве найти не удалось, поэтому сложно сказать, насколько они были учтены в итоговой резолюции. Но в целом можно констатировать, что совещание не находилось полностью под германским контролем. Вместо желаемого МИД призыва ко всем православным христианам мира было принято воззвание к русским верующим, совещание не послало никаких приветствий Гитлеру или другим руководителям Третьего рейха. Неожиданным для нацистских ведомств оказался третий принятый документ. Он фактически содержал критику германской политики в отношении Русской Церкви и включал требования, направленные на предоставление ей большей свободы: «1) Свободное развитие и укрепление Православной Церкви в оккупированных областях и объединение всех православных освобожденных от советской власти церковных областей и Зарубежной Православной Церкви под одним общим церковным возглавлением служило бы залогом наибольшего успеха этих частей Русской Церкви в борьбе с безбожным коммунизмом… 3) Необходимо предоставление русским рабочим в Германии свободного удовлетворения своих духовных нужд. 4) Ввиду большого количества разнообразных русских воинских частей в составе германской армии, необходимо учреждение института военных священников… 6) Более энергичная проповедь православного религиозно-нравственного мировоззрения… 9) Возбудить ходатайство о введении апологетических передач по радио. 10) Организация духовных библиотек при приходах… 13) Предоставление православной церковной власти возможности открытия духовных школ и организации пастырских и религиозно-нравственных курсов». После окончания конференции также выяснилось, что ее участники составили и единогласно приняли обращенный к германским властям меморандум, отправленный 3 ноября митр. Серафимом (Ляде) в РКМ. Этот документ включал в себя в более развернутой форме важнейшие из приведенных выше пунктов резолюции. В нем также более явно критиковалась политика германских ведомств, в частности, содержалось пожелание «устранения всех препятствий, мешающих свободному сообщению епископов по эту сторону фронта, и, если это отвечает желанию епископов, их объединению» [439]. Впрочем, на церковную политику нацистов меморандум не оказал влияния, идти на существенные уступки РПЦЗ они не собирались.

Стремясь как можно шире пропагандистски использовать совещание, германские ведомства еще во время заседаний делали митрополиту Анастасию настойчивые предложения дать интервью в газеты и выступить по радио, на что он ответил категорическим отказом. Но два богослужения, 24 и 25 октября, в венской русской церкви были все же записаны на пластинку для радио, также оказались сделаны с пропагандистскими целями фотографии совещания, и радио Вены удалось взять интервью у некоторых архиереев. 27 октября митр. Анастасий вместе с Граббе и епископом Венским Василием, назначенным на должность члена-секретаря Синода, вернулся в Белград [440].

Таким образом, Венское совещание стало заметным событием для РПЦЗ, но оно отнюдь не завершает, как считает немецкий историк Г. Зайде, первую фазу ее истории [441]. В конце 1943 — начале 1945 г. она в целом соответствовала развитию предыдущих лет. Не изменилась существенно и позиция германских ведомств, в основном и после совещания по-прежнему продолжавших политику изоляции Архиерейского Синода. Скорее можно говорить о завершении первой фазы истории РПЦЗ весной 1945 г. в соответствии со значительными изменениями условий ее существования в послевоенном мире.