Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь

Как видно из архивных документов, эта акция была предпринята при участии НКВД в расчете на реакцию международной общественности. 1 октября 1942 г. заместитель наркома внутренних дел Б.З. Кобулов писал секретарю ЦК ВКП(б) A.C. Щербакову: «В фашистской газете „Островские известия“ за 8 августа с. г… помещено сообщение о состоявшемся в Риге съезде епископов православной церкви, пославшем приветственную телеграмму Гитлеру… В целях разоблачения прибалтийских епископов, пошедших на услужение фашистам, а также для усиления значения патриотических обращений, выпускаемых церковным центром в СССР, в глазах международного общественного мнения митрополит Сергий Страгородский и состоящий при нем совет епископов в количестве 14 человек выпускает специальное обращение к верующим Прибалтийских ССР с особым церковным определением, осуждающим прибалтийских епископов. Негласно способствуя этому политически выгодному для нашей страны мероприятию, НКВД СССР принимает меры к размножению названных патриотических документов типографским способом и распространению их на территории Прибалтийских союзных республик, временно оккупированных немцами. Прошу ваших указаний о передаче этих же документов по радио для Прибалтийских республик»[723].

Впрочем, сам термин «Определение» свидетельствовал об осторожности и мягкости. Учитывая наличие фронта, разделявшего экзарха и Патриархию, все изложенные в нем требования приобретали отвлеченное значение. Митрополит Сергий (Воскресенский), в отличие от ряда иерархов, выступавших с прогерманскими заявлениями в других оккупированных республиках СССР, так и не был запрещен в священнослужении. А в апреле 1944 г. Священный Синод постановил: «…рукоположения, совершенные им или подведомственными ему епископами… признаются действительными»[724].

Вплоть до осени 1943 экзарху удавалось лавировать в отношениях с германскими властями. Широко известна его фраза по поводу последних: «Не таких обманывали! С НКВД справлялись, а этих колбасников обмануть не трудно»[725].

Но после встречи Сталина с тремя митрополитами Московской Патриархии и избрания в сентябре 1943 г. в Москве Патриарха митрополит Сергий (Воскресенский) оказался в тяжелом положении. Известие об этом событии вызвало сильную тревогу у германского командования, решившего принять контрмеры. В начале октября Главное управление имперской безопасности совместно с РМО решили подготовить и провести конференцию православного духовенства экзархата во главе с митрополитом Сергием (Воскресенским). Пастырям предписывалось: «1) осуждение и признание недействительным избрание патриарха; 2) принятие резолюции по поводу „гонения на церковь в СССР“; 3) торжественное провозглашение анафемы советскому правительству». Рижское гестапо должно было в срочном порядке выяснить отношение экзарха к проекту. Но владыка дал понять, что выборы патриарха были произведены в соответствии со всеми каноническими правилами и оспариваться не могут. Об этом доложили в Берлин[726].

8–13 октября в Вене состоялось совещание духовенства Зарубежной карловацкой Церкви, признавшее избрание Московского патриарха неканоничным. Экзарх отнесся к решениям совещания резко отрицательно, что соответствовало и его позиции в отношении эмигрантских иерархов. Видимо, первоначальные попытки владыки примирить Московскую Патриархию и РПЦЗ встретили негативную реакцию архиереев последней, и с тех пор митрополит Сергий последовательно боролся с влиянием эмигрантского духовенства. Так, в сообщении полиции безопасности и СД от 2 февраля 1942 г. указывалось: «Митрополит православной церкви Сергий предпринимал шаги для устранения „карловацкого“ епископа Серафима Ляде, Берлин». А 6 августа 1942 г. экзарх написал руководству рейхскомиссариата «Остланд» о необходимости практического осуществления им управления русскими православными приходами в Средней и Западной Европе, «на основании особого поручения, данного ему Местоблюстителем патриаршего престола». Правда, германские власти признали попытки митрополита Сергия добиваться этих прав нежелательными[727].