Крест Иоанна Кронштадтского

– А вот это как сказать, – решила не сдаваться Таисия. – Но если похитить хотели твою Зою, тогда вспоминай, кому о своем дурацком ритуале рассказывал! Особенно о том, что завершить она должна его одна, в два часа ночи, на углу Вспольного и Малой Никитской.

А ведь Таисия права. Тамерлан с изумлением уставился на свою компаньонку. Если похищение Зои было спланировано, то похититель должен был знать о ее планах. Неужели он кому-то проболтался? Матери – точно нет. Ей он о Зое вообще не рассказывал, она бы категорически запретила ему морочить человеку голову. Аристарху – тоже нет, они вообще давно не созванивались, весна и начало лета – время горячее: несчастная любовь, привороты и прочая муть в самом разгаре. Может, секретарша случайно подслушала?

– Если только секретарша, – неуверенно проговорил Тамерлан. – Хотя в тот вечер ее на месте уже не было. Я ее специально отпустил и последние указания Зое давал по окончании ритуала. Может, она сама проболталась, а?

– Может. Вопрос только – кому? Значит, так. Я побежала, мне еще сегодня новаторскую постановку «Матери» Горького смотреть, режиссер – какой-то провинциальный гений, и тебя там народ в приемной дожидается. А завтра с утреца отправляешься искать свидетелей по делу. После обеда доложишь, – поднимаясь с дивана, распорядилась Таисия.

– А чего это ты раскомандовалась? – спохватился экстрасенс.

– Потому что я старше, умнее и вообще больше гожусь в командиры. Так что работай, – насмешливо посоветовала Таисия и распахнула дверь в приемную. – Проходите, дамочки, кому тут больше всех неймется? – И, получив еще один гневный взгляд, покинула офис начинающего экстрасенса.

Глава 11

– Вера Кондратьевна, подумайте, пожалуйста, с кем еще могла общаться Зоя Борисовна кроме коллег? Это очень важно. – Тамерлан сидел на кухне домработницы Зои Борисовны и пил чай с пирожными.

Пирожные он купил в дорогой кондитерской специально, чтобы ублажить старушенцию. Но та его пирожными не впечатлилась, а только кривилась, мол, сладкие до чего, и крем какой-то синтетический, а вот она сама «Наполеон» печет – вот это – пальчики оближешь. Или вот раньше пирожные были, эклеры например, с кремом, вот это вещь, а еще лучше пироги с селедкой или грибами. Тамерлан все эти бестактные заявления сносил молча, кивал и улыбался в ожидании, пока Вера Кондратьевна прекратит наконец ворчать и перейдет к делу.

Сама Вера Кондратьевна, суровая, высокая, с гладко зачесанными седыми волосами и бледным морщинистым лицом, уминала пирожное за пирожным, демонстративно игнорируя вопросы гостя. Гость ей не нравился, а она была не из тех людей, кто привык скрывать собственное мнение или лебезить перед каждым из-за коробки пирожных. Дудки! Не для того она пятьдесят лет на заводе отпахала, медаль ветерана труда имеет, чтобы перед каждым сопляком наизнанку выворачиваться. Вот Зоя тоже была – та еще заноза, у нее лишний раз не пикнешь, а платила хорошо и не капризничала. Установила правила и по ним требовала. Где теперь такую халтуру найдешь?

А этот все так и крутится с тех пор, как Зоя пропала, так и вьется рядом. Видно, совесть нечиста. И сам весь такой прилизанный, такой лощеный, надушился, как девица, только что не накрасился. Тьфу! И не поймешь, что ему надо. На деньги Зоины, что ли, зарится? Так там вроде как дальняя родня объявилась, хоть и дальняя, а все ж. А может, Зоя на него завещание оформить обещала – с нее станется! – вот он его и ищет? «Гнать его надо отсюда, да так, чтобы больше не шлялся сюда, дорогу забыл!» – Вера Кондратьевна недоброжелательно посматривала на гостя.

– Ба-а! – одновременно с хлопком входной двери разнесся по квартире звонкий, веселый голос. – Ты где? Твоя внучка пришла, вяленой воблы принесла!

При первых звуках этого голоса Вера Кондратьевна едва не подавилась от неожиданности, ругнулась грубо себе под нос, закашлялась, стремительно встала из-за стола и вышла из кухни, грозно топая широкими ступнями, обутыми в грубоватые кожаные тапки.

– Бабуля, я тебе воблы принесла и пива, правда, не «Жигулевского», зато свежего, – перекрывая недовольный бас Веры Кондратьевны, щебетал веселый голосок.

Тамерлан замер, прислушиваясь. В следующий миг дверь кухни стремительно распахнулась и на пороге появилась девица, невысокая, темноволосая, быстроглазая, необычайно подвижная. Тамерлану показалось, что с ее появлением вся кухня волшебным образом пришла в движение.

– О, – девица уже ворвалась в кухню, вонзила взгляд в Тамерлана. – А это кто? – И тут же без пауз: – Пироженки? Свежие? Обожаю! Ба, тебе пивко с воблой, а пирожные я сама доем.

Девица уже сидела за столом и прихлебывала чай из бабкиной чашки. Вере Кондратьевне только и осталось, что сесть на свободный табурет в торце стола.

– Вкусные. Откуда? Ба, а ты пиво-то открывай, сейчас стакан дам. Она обожает пиво с воблой, – не умолкая ни на секунду, тараторила девица. Достала стакан, схватила следующее пирожное, подлила себе чай. – А ты кто такой? Таблетки какие-нибудь толкаешь или из страховой?