Крест Марии (СИ)

Интересно. С этим мне предстояло ещё разобраться.

Ведь кто такой лупрос? По нашим, земным, меркам, это жук, то есть насекомое (хотя, может, он к каким-нибудь типа членистоногим или кистепёрым сухопутным рыбам относится, но это уже я фантазирую от скуки). И вот я что-то не припоминаю, чтобы насекомые поддавались дрессировке. Где-то я читала, что у одной женщины была ручная бабочка. Но это не точно. Как дела обстоят с лупросом я вообще не знаю.

Вот и будет возможность проверить.

Остаток дня я занималась тем, что аккуратно перенесла испорченные продукты в маленькую комнатку-чуланчик, плотно закрыла дверь, а стол возле моего топчана тщательно вымыла. И пол потом тоже протёрла. Пока так, а вот завтра повторю уборку и будет совсем хорошо.

В завершение работы я решила себя подбодрить. Поэтому сварила себе маленькую порцию кофе и долго-долго сидела за столом, не спеша читала газету (уже на третьей странице) и прихлёбывала скупыми глоточками, вдыхая божественный кофейный аромат.

Жизнь вроде налаживается.

Так прошло еще несколько дней. Жилетку, кстати, я довязала и даже начала новую. И вот, наконец, произошла стыковка с крестом Николая. Первое, что я сделала, это сразу же расставила все точки над i:

– Николай, я думаю, ты видел, как Столп убил дядю Лёню, – начала непростой разговор я.

Николай кивнул и тихо произнёс:

– Сам лично я не видел, но другие рассказывали. Так что знаю.

– Понимаешь, дядя Лёня был вторым из двух кандидатур для Общества, которых я обещала привести к ним наверх, – мрачно вздохнула я и подняла на него глаза, – представь, он как чувствовал. Не хотел наверх. Уговаривал меня спуститься. Убеждал. Но я его переспорила. Как и тебя. Поэтому я считаю…

– Я знаю, о чём ты сейчас будешь говорить, – перебил меня Николай резким тоном, что я аж вздрогнула. Обычно он никогда себе этого не позволял.

– Ты о чём?

– Ты знаешь, о чём, – продолжил Николай и, очевидно, чтобы смягчить резкий тон, улыбнулся, – пойми, Мария, нужно двигаться наверх.

– Но дядя Лёня…

– Это судьба, Мария! Сволочная сука судьба! Ты уверена, что если бы он не спустился на самые нижние уровни, то там бы его не достал залп от Столба?

– Туда молнии бьют редко, – тихо ответила я.

– Но ведь бьют же?

– Да.

– Так откуда ты знаешь, что та единственная молния, которая изредка бьёт в нижние уровни, не угодила бы именно в крест дяди Лёни?!

– Не знаю.

– Поэтому прекращай укорять себя, Мария. Ты ни в чем не виновата. Так вышло. Вон наверху живут люди и ничего. Многие живут там годами, всю жизнь и никто их не убивает.

– Д-да… – прошептала я, низко склонив голову.

– Поэтому давай продолжим то дело, за которое погиб дядя Лёня. Чтобы его смерть не была напрасной!

– Ты считаешь…

– Да, считаю! – упрямо набычился Николай, – мы должны подняться наверх, познакомиться с членами этого общества и вместе искать путь на свободу! И даже если придётся погибнуть от Столпа, то всё равно это гораздо лучше, чем сидеть здесь сорок лет и ждать старости!

– Согласна! – кивнула я.

После разговора с Николаем я повеселела. Не так чтобы сильно, но камень с души чуть-чуть сдвинулся.

Когда кресты разошлись, у меня в руках осталась миниатюрная коробочка чуть подтаявших подушечек-карамелек. Подарок Николая.

И где только раздобыл?

Шли дни и недели. Мы с Николаем дёргали за рычаги. За все рычаги, поминутно ожидая, как Столб огрызнётся молнией. На моих глазах разряд снёс крест справа. Там обитал вечно мрачный старик. Ему оставалось всего два с половиной года.

Не дождался…

Я продолжала методично выполнять всю рутинную работу, вернулась к тренировкам силы и выносливости. Даже немного повысила количество повторов, делала всё, лишь бы вымотаться и поменьше думать.

Думать в моём положении вредно.

Вася подавал успехи. Я ежедневно выпускала его покормиться. И всегда он возвращался обратно в бутылку по первому моему требованию. А однажды, когда я как раз выпустила Васю покушать и размяться, ко мне причалил чей-то крест. Я уже знала, что не обязательно всем отвечать, что за пропущенное свидание наказания не будет. Но я всё равно старалась аккуратно не пропускать их. Ведь каждое новое свидание – это общение, информация или что-то на обмен.

И в этот раз, заслышав знакомый звук, я метнулась к люку. Там был один из знакомых мне уже луковианцев. Они ужасно любили вязанные вещи. Не пойму почему – возможно их женщины не вяжут? Благодаря им мне удалось капитально прибарахлиться и это был далеко не конец.

Завершив обмен и распрощавшись с улыбчивым стариком, я вернулась к столу, радостно рассматривая отрез ткани, моток ниток и новую книгу. На обложке которой было написано «Путешествия в некоторые удалённые страны мира в четырёх частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей».

Гулливер! Одна из моих любимых книг!

Предвкушая, я вдруг вспомнила, что Васю я забыла на столе.

Бросилась к столу.

И каково же было моё удивление, что лупрос сидел в бутылке, укоризненно покачивая усиками, мол, «я давно поел, где ты ходишь, женщина, давай уже закрывай бутылку, не нарушай график, мне пора спать».

С ума сойти!