Крест над Глетчером. Часть 1

Давно уж наступила поздняя осень. Шелковистая зелень лугов темнела с каждым днем и постепенно сливалась в своей окраске с мертвенной поверхностью обнаженных скалистых утесов. Завернули морозные ночи. На склоны гор ложился тонкой пеленой серебристый иней, исчезавший с первыми лучами солнца. Только по временам и то после полудня в замиравшей природе чувствовался точно возврат далекого лета. Вечера и утра стояли холодные и горная страна, казалось, со дня на день выжидала первого снега, чтобы отдохнуть под его густым покровом от летнего зноя, бурь и гроз.

Для Мойделе близилось самое тяжелое время. С наступлением зимы, разлучавшей долину Элендглетчера и дом Добланера с остальным Божьим миром, прекращались любимые прогулки молодой девушки, а вместе с ними и последние минуты полного уединения, которые несколько отвлекали ее от тягостного сознания невозможности признаться отцу во всем. Иногда она сопровождала его в далеких странствованиях, стараясь преодолеть свое смущение, но разговор обыкновенно не клеился. Мойделе всего более по душе были прогулки с козочкой по милым местам, где она проводила столько счастливых часов с Альфредом. Как живы были дорогие воспоминания, и сколько наслаждения доставляло молодой девушке мысленно повторять его слова. Ей слышался его звучный голос, и взор с любовью останавливался на тех тропинках, по которым они, бывало, бродили рука в руку. Ее влекло даже к памятной избушке, при виде которой невольно закрадывались в сердце страх и смущение. Преисполненная и счастья и грусти, стояла Мойделе подолгу перед знаменательной пометкой в стене, но у нее не хватало духа переступить порог двери, за которой она внимала в ту грозовую ночь страстным клятвам Альфреда, прерывавшимся горячими поцелуями. Неизъяснимыми чувствами наполнялось все существо молодой девушки при этих воспоминаниях; словно неугомонный червь точил ее сердце и невольно вырывался из груди глубокий вздох.