Крест Сталина

            - Да я лично вызывал Бергера в Москву... И наградил тоже лично... Но теперь я требую наказания Бергера, как врага советского народа! И что из этого выходит? Что товарищ Сталин непостоянен и ищет новые жертвы для удовлетворения своей кровожадности?..  - Взгляд генсека безжалостно пронзил затылок генерал-лейтенанта. - Не забывайте, что подвиг комиссара высоко оценен правительством, но сейчас речь не об этом... Мы говорим о преступных действиях, которые совершались ... до этих героических событий!.. Я искренне верю, что вы преданный партии человек, то есть - мне!.. Отбросьте эмоции... Ваша задача совершенно другая: операция "Кода" и в первую очередь - Симоненко!!! Если наступит момент, уходите в тень и отправляйтесь за ним... хоть в Швейцарскую конфедерацию, хоть на край света! И если вы думаете, что благодаря Бергеру, мы узнали о факте побега Симоненко, то это - не так!..  У нас много других источников!... Подготовьте приказ о назначении генерала Фирсова своим заместителем! 

ГЛАВА 79

             После неожиданного повышения по службе генерал-майор Фирсов был направлен в бездонные архивы ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ и так далее...

            Проклиная рутину фразеологических оборотов: "По существу заданных вопросов... С моих слов записано верно...", он мотался между Москвой и Подольском, разбирая бумажные завалы документов и, выискивая новые и новые жертвы ненасытному Молоху.

            Вслед за "немецким агентом" Бергером отправилось немало народу. Летчик Кольцов - в Воркуту, "вечный дежурный" Сипко в суровый Норильск, рангом помельче - на прочие просторы необъятной Сибири! Кто "чистым"[59], а кто и в качестве осужденного контингента...

            Но работы было много. От фиолетовых штампов "совершенно секретно!" рябило в глазах, и призывы к повсеместной бдительности не казались таким уж и бесполезными. В таких случаях генерал неизменно выпроваживал сотрудника архива и закрывал двери на замок...

* * *

            Метель скрежетала и припадала к земле. Всю ночь зыбучий, сыпкий снег валил прямо на крышу землянки. Начальник секретного объекта "В-8" поскреб пальцами изморозь, подышал на нее и приложился к стеклу. В потоках вихрящегося снега ряды колючей проволоки угадывались лишь по столбам-гусакам и монотонно гудящим трансформаторам...

            Подполковник Евсеев оторвал лоб и зябко потянулся.

            От жуткого холода дощатая дверь покрылась ледяной коркой - из щелей мела поземка, - но уставшие солдаты спали вповалку, прямо на полу... Идти не хотелось. Но, следуя привычке, он сорвал с гвоздя полушубок, переступил через караульного и вышел наружу.

            За порогом стояли все "сорок пять"; обрывок луны периодически тонул в половодье серых облаков; труба, по-прежнему, стояла на месте и источала дым: зелено-белый, почти желтый, неприятный и давивший спазмой на гортань.

            Евсеев зло сплюнул, с минуту кашлял надрывно и тяжело, и, наконец, успокоившись, двинул свое не выспавшееся тело к сторожевым вышкам.

            Через полкилометра, когда начальник объекта уже вплотную подошел к трубе, метель спала. Стало светать, и слабая поземка поволокой тащила ледяную крошку по бугристой колымской земле ...

             Евсеев упорно втыкал валенки в снег, теперь уже держа направление в сторону барака. Унылый пейзаж перемежался лишь вспышками замыканий на электрических изоляторах. Мимо тянулись груды картошки и капусты, сваленных прямо на землю, под открытое небо, в несусветную стужу. Рядом с довольствием, как и положено при таких случаях, стоял часовой. Винтовка, воткнутая прикладом в снег, покрылась инеем и по прикидкам начальника была не способна к стрельбе...

            Увидев начальника, караульный выпрямил торс. Подполковник, молча кивнул, и, не останавливаясь, проследовал дальше. Туда, где и располагался медицинский барк с "чистыми" обитателями секретного объекта...

* * *

            Когда Евсеев вошел в помещение, Перепелкин уже снимал с макушки умершего Бекшетова полотенце.

            Начальник снял шапку и с минуту молчал...

            Лейтенант лежал, выпростав левую руку - пульс угас, и сердце перестало качать страдающую от нехватки лейкоцитов кровь...

            - Уже четвертый... - санитар бесцельно похлопал по карманам гимнастерки. - Я тут запись веду, на двадцатые сутки - ремиссия, затем - резкое ухудшение. Двое таких - на подходе... Думаю, долго не протянут...

            Евсеев направил луч переносного фонаря на записную книжку и попытался разглядеть каракули санитара.

- Вообще-то, не положено! Лечил бы лучше...

            - А, кто его знает от чего лечить? Сперва думал, отравление... рвота не прекращалась, жалобы на голову, затем кровь из десен... кашель... внутреннее  истощение... Выглядят, как военнопленные я на таких еще в Польше насмотрелся...  Может цинга?.. Симптомы странные...

            - Сранные, ствол им в горло!

            Евсеев закусил "беломорину", и посмотрел на умершего товарища. Голова лейтенанта представляла собою высохшее пергаментное яйцо. Желтая кожа стянулась, обнажив череп с глубоко впавшими глазами и расщелиной ротовой полости неестественно фиолетового цвета...