Крест Сталина

 Снежная чаша просвечивала снаружи сотнями, тысячами и мириадами искр. Внутри убежища холодный свет, перемешанный с выдохом спящих, отдавал чем-то холодным. На фоне ледяных стен он держался легкой взвесью и переливался причудливым мерцающим сплавом...

            Крест спал, словно загнанный конь, раззявив рот и выпуская пар во всю глубину своих легких. Корнея несло по волнам его памяти в далекое прошлое. Казалось, это было вчера...

            Сон Корнея, Грузия, 1907 год...

            Кваснин приподнялся и согнал с баулов золотистую муху. Противное насекомое жужжало и, вертясь немыслимым пируэтом, садилось обратно...

            Почтовый дилижанс спешил в Марнаули. За фаэтоном, равномерно дробя горный воздух, неслись провожатые. Охранять было чего: сто пятнадцать тысяч червонцев, причем, золотых неслись из Тифлиса в окружении казаков и полевой жандармерии.

            Неспокойно вокруг. От волнения внутри под мундиром выступил пот, засвербело в носу и ушах. Руки в белых перчатках дернули ворот, аксельбанты колыхнулись, и жандарм забарабанил по дверке...

            - Тпр-р-р-р-у! ... Стой, каналья! - лошадь всхрапнула, поводя темным глазом.

            Гнедой жеребец, бежавший в паре, тяжело водил боками и звенел  закольцованной сбруей. Казаки спешились. Цепляясь шпорами о придорожную пыль, к карете подбежал подпоручик.

- Что случилось, Ваше Благородие? ... Устали-с?

- Да вот, голубчик, изволь почитать, - Кваснин протянул сложенный вдвое листок газетной бумаги. 

            - "Но-во-е вре-мя"... Тиф-лис... 27 июня 1907 году, ти-раж 2100 экземпляров... 

            - Тю, дурак, ... смотри ниже!

            Подпоручик сообразил и прочел по слогам:

            - "Только дьявол знает, как этот грабеж неслыханной дерзости был совершен... Вчера 26 июня в 11 дня в Тифлисе на Эриванской площади экипаж Государственного банка был подвергнут ограблению..."...

            - То-то и оно, голубчик! Ухо держать востро!

            - По к-о-о-о-ням!!! - зычный голос сдул казаков с минутного привала.

            Круто развернувшись, подпоручик поднял коня на дыбы.

            - Эх, мать честная, ...трое вперед, пятеро по бокам! ... Остальные с интервалом в десять минут! ...За мно-о-о-й! - дилижанс заскрипел и покатил в арьергарде колонны...            

            Клекот воды покрывал разговор. Но горной речушке было все по барабану, и она буераками тащилась до отважной Куры.

            - Берем, как обычно! Вы двое, - обросший по самые уши абрек указал толстым пальцем на Корнея и щуплого невзрачного Гогу, - на подстраховке! ... Все! По местам!

            Боевики рассыпались по вдоль каменистой дороги...

            Через час внизу запылило...

            Легкий взмах. Давая сигнал для атаки, блескучий зайчик соскользнул с широкого лезвия...

            Залп громыхнул, и головной рослый казак нараспашку завалился обратно. Подымая пыль, боевики стали скатываться с уклона, стараясь опередить тарантас. Разрывы бомб, разрушая ушные мембраны, разметали охрану. Карета съехала с пыльной дороги, чуть проскочила и завалилась на бок... 

            - Нада-а-а-й!!! ... Симо-о-о-н, ... смотри влэ-э-во! - рябоватый грузин обходил фаэтон, стараясь забросить самодельную бомбу в открытую дверцу.

            Тер-Петросян оглянулся...

            Корней, увлеченный событиями, все проморгал. На полном скаку казаки, страховавшие сзади, ворвались в ложбинку.

            - Вжа-а-а-х! - поручик с плеча развалил на две части одного из абреков...

            Чубатый казак перемахнул чрез оглоблю, и пика достала еще одного...

            Опомнившись, Гога врубился в самую гущу, стараясь отвлечь подскакавший разъезд. За ним слева, исправляя допущенную ошибку, тут же вылетел Корней...

            Тяжелые маузеры с двух рук изрыгнули огонь, откликаясь отдачей в предплечьях. Чубатый, пробитый пулей навылет, неловко уткнулся на землю. Фуражка слетела и, мелькая кокардой, покатилась вперед...

            - Бывали дни весё-ё-лые, - запел Корней.

            Рука не дрогнула, и он хладнокровно расстрелял оставшихся казаков...

            С тарантаса вяло отстреливались...

            Старший жандармский полицейский господин Кваснин замертво рухнул, прикрыв брюхом тугие баулы...

            Впереди среди пыли, гоняя спертый воздух, снова мелькнула кровавая шашка. Поручик рубился, пробиваясь конем к фаэтону. Но не успел. С диким криком с полного маху, вцепившись в уздечку, заросший абрек завалил и коня и поручика. Долго и ожесточенно кромсал ненавистного всадника, махая кавказским ножом.

            Вскоре все было кончено. Джугашвили, потрясая баулом, улыбнулся Симону.

            - Па-а-сматри, а ты сомневался?!

            Тер-Петросян, устало дыша, повернул свою голову, сплошь усыпанную мелкими кровавыми кляксами.

            - Все нормально, Сосо! - большой толстый палец оттопырился кверху, обозначая  результат всего дела - дела нужного и архиважного!

* * *

            Кап! Кап! Кап!!! Жизнь несчастных истекла тонкой струйкой, красными каплями забурилась с хрустальной водой. Унеслась в невозвратную вечность...

            Боевой отряд революции зачищал фаэтон. Джугашвили соскочил на примятую зелень - оставался последний баул. Гога нагнулся и отвернул раскисшую тушу жандарма. Широкий ремень натянулся. Раздался щелчок!

            Воздух рвануло так, что тарантас развалило пополам. Огненный смерч поднял ошметки банкнот, и вывалил наружу останки жандарма и боевиков...