Крест великой княгини

— Увлечения? Нет. Скорее уж развлечения. Легкие, краткосрочные, ни к чему не обязывающие. Юрий о них знал. Но всегда отмалчивался, и знаете, от этого становилось как-то особенно гадко. От этого веяло трусостью и слабостью. Как-то незаметно, постепенно он перестал быть тем человеком, которого я полюбила. Жалость — вот то чувство, которое я в последнее время испытывала к собственному мужу. И если бы он не погиб, то, возможно, в ближайшее время оно переросло бы в презрение, это был бы окончательный крах. Жить с человеком, которого презираешь, невозможно.

— В последнее время у вас случались «развлечения»? — не дал увести себя в сторону Игорь Михайлович. Разговор ему был неприятен. Попытка Инны Масловой придать обыкновенному разврату образ высокой драмы была ему противна.

— Нет. Наскучило. К тому же я была занята ремонтом квартиры. Увлекательное занятие. Вот думаю, не заняться ли дизайном всерьез?

— Отчего же не попробовать, — со светской любезностью согласился Игорь Михайлович. — Инна Анатольевна, кто, по вашему мнению, убил вашего мужа? Не поверю, что такая умная женщина, как вы, не размышляла над этим вопросом. — Да, Маслова была умна. Очень умна. И в этой связи стоило выяснить: что было выгоднее для вдовы, смерть супруга или жизнь?

— Задумывалась. У меня нет конкретных версий, но могу с уверенностью сказать, что мотивы убийства определенно носили деловой характер. Никому из членов семьи смерть Юрия не была выгодна.

— Под членами семьи вы подразумеваете себя и Илью Юрьевича?

— Нет. Также детей Юрия от первых двух браков. А еще внуков и бывших жен.

— Их много?

— Хватает. Представить список?

— Был бы благодарен.

— Оставьте адрес вашей электронной почты, я пришлю вам полный список с адресами и номерами телефонов, — щедро пообещала Инна Анатольевна.

— А что же у государственного служащего могли быть за дела, приведшие его к такому финалу? — задал Игорь Михайлович вдове вполне логичный вопрос.

— Господин Русаков, вы не производите впечатление наивного человека. Взгляните вокруг, неужели вы думаете, что все это приобретено на зарплату государственного чиновника?

— А на какие средства это приобретено? — состроив простодушную гримасу, поинтересовался Игорь Михайлович.

— Как вам, безусловно, известно, мой покойный муж возглавлял один из комитетов в правительстве города. У него были деловые интересы. Точнее, — поправилась Инна Анатольевна, — у бизнесменов города имелись к мужу деловые предложения. Он помогал в продвижении проектов, они его благодарили. Иногда он отказывался от участия или же представлял интересы одной из конкурирующих сторон. Остальное раскапывайте сами.

— Вам вообще все равно, раскроем мы это убийство или нет? — с искренним интересом спросил Игорь Михайлович.

— Представьте себе, что да. Раскроете вы его или нет, для моей дальнейшей жизни не имеет значения, — пожала она плечами.

Очаровательная особа, заключил для себя Игорь Михайлович. Но адрес и телефон «любови всей ее жизни» у Инны Анатольевны попросил. Кто знает, а вдруг?.. И про молодого человека на фото спросил, не забыл.

Прислуги у семейства Масловых, к счастью, оказалось немного. Охранник тире сторож, постоянно проживавший на территории загородного особняка в отдельном доме. Прапорщик в отставке. Недалекий, хозяйственный, умеренно пьющий. Горничная, она же уборщица, беженка из Донбасса. И кухарка Ольга Львовна, крупная пятидесятилетняя дама, уроженка Петербурга.

Сидя в домике охранника возле окошка, Пашка Жуков видел, как по дорожке к хозяйскому крыльцу проследовал Игорь Русаков. К Русакову Пашка относился неоднозначно. Вроде неплохой мужик, не вредный, не заносчивый, но вот остальные сотрудники районного отделения его отчего-то недолюбливали, а еще смутно поговаривали о каких-то связях Русакова, о влиятельных родственниках и даже о богатстве. Но как-то неконкретно. А сам Русаков, несмотря на связи и родственников, почему-то служил в районном отделе, в должности капитана. Что-то здесь не стыковывалось, но до сих пор поводов подумать о загадочной личности капитана у Пашки не находилось, да и сейчас было недосуг. Потому как хозяин домика, отставной прапорщик Василий Васильевич Пяткин, вошел в комнату со сковородкой в руках, любезно приговаривая:

— Сейчас кваску холодненького попьем и картошечкой, жаренной на шкварочках, закусим. Возьми-ка бутылку из-под мышки. Во-от.

Василий Васильевич был крепким, загорелым, с большими, как лопаты, ручищами, грубыми и сильными.

— Уважаю шкварки. Жена всегда раньше так жарила, — раскладывая вилки, хлеб и огурцы с помидорами, рассказывал Василий Васильевич.

— А сейчас она где?