Крест великой княгини

— Асенька, солнышко, если я говорю, что сверкать должно все, то это надо понимать дословно! — Голос Венчика звучал ласково, но обмануть злополучную Асеньку не мог. — Дорогая, это третье замечание в этом месяце. Штраф десять процентов, и привести все в надлежащий вид.

Одернув пиджачок, Венчик легко взбежал по лестнице и продолжил обход своих владений. А Асенька, показав ему язык и одернув халатик, снова взялась за тряпку.

— Адик, — поманил пальцем молодого, изящного, как девушка, стилиста Венчик. — У тебя на этой неделе было всего пятнадцать клиенток, а администраторы жалуются, что к тебе не записаться, приходится по неделе ждать. Дорогой мой, ажиотаж должен быть здоровым. Мы создали тебе выгодные условия. Не подводи меня, — погрозил он пальчиком зарвавшемуся «маэстро». — Я создал тебе репутацию, имя, и я его могу отнять. — Он хихикнул, смахнул пылинку с плеча Адика и отправился дальше.

Если вы хотите, чтобы ваше заведение процветало, неважно, салон, кафе или мастерская по ремонту обуви, никогда не полагайтесь на сотрудников. Никогда! Эту несложную аксиому Венчик вывел уже давно, еще в годы ранней юности, хоть он и жил в глухой провинции, и родители его были простые служащие, далекие от бизнеса. Но сам Венчик был мальчиком сметливым и много размышлял, в том числе и о своем будущем. И размышлял не как большинство подростков: «Вот я вырасту, разбогатею, и…» Или, например, так: «и вдруг…» — это самое «и вдруг…» вообще граничило с идиотизмом. Потому как никаких «и вдруг…» в жизни вообще не бывает, даже если кто-то про него рассказывает, врет, чтобы секретом своего успеха не делиться. Так что, глядя по телику всякие там ток-шоу про успешных людей, неважно, бизнесменов или шоуменов, Венчик всегда играл в игру «угадай, как было на самом деле». И с годами здорово поднаторел. Иногда, полазив по Интернету, подсобрав факты из жизни заинтересовавшего его лица, он с радостью убеждался, что был абсолютно прав в своих предположениях. Но это так, зарядка для ума. А вот что касается дела, то Веня твердо уяснил одно: никогда ни на кого не полагайся. Особенно в бизнесе. Разворуют, растащат, профукают и дальше пойдут, и тебе в спину еще и наплюют, стоит только оступиться. А потому тотальный контроль, жесткая дисциплина, никакого панибратства в коллективе, а главное, поощрение стукачества. Вот залог продуктивной работы предприятия. Ну еще, конечно, опытные специалисты, грамотный менеджмент, маркетинговые исследования и прочие достижения цивилизации, но главное — это твердая рука и контроль. Нет у человека лучшего друга, чем он сам, и более надежного партнера.

А потому Венчик всегда и все знал о происходящем в фирме, вплоть до самых незначительных мелочей. Сотрудники только диву давались, как это ему удается, если он и на работе-то почти не бывает.

— Аллочка Петровна, голубушка, принесите мне отчетик за вчерашний день, — проходя мимо старшего администратора — цветущей сорокалетней дамы, стильной и безупречной, как и все в его салоне, попросил Венчик.

И Аллочка Петровна, прихватив папочку, постукивая каблучками, поспешила на зов.

— Ну, что у нас новенького? — усаживаясь за стол и раскрывая папку, поинтересовался Венчик.

— Толик с Регинкой поцапались из-за французской краски. А… Нюта Романова беременна, — с запинкой сообщила Алла Петровна.

— То есть как? Она же не замужем, и парня у нее нет, — нахмурился Венчик.

— Уж и не знаю. Такая хитрющая. Оказывается, она и замуж успела выскочить, и уже на четвертом месяце беременности. На учете в консультации стоит.

— Вот лиса, ну ты подумай! — не без восхищения воскликнул Веня. Беременных он не любил.

Точнее, беременных сотрудниц он не любил. Первые месяцы токсикоз, потом аллергия на лак и краску, потом живот на полсалона, и уволить их нельзя. Так мало того, еще и декретные им выплачивай. От таких сотрудниц он привык избавляться заблаговременно, пока на учет встать не успели. Стоило какой-нибудь девице выскочить замуж, как Веня ставил ее на жесткий контроль, а если по салону проходил слух, что у кого-то задержка, с несчастной тут же расставались под каким-нибудь благовидным предлогом. Сперва девицы этого не замечали, но после трех таких случаев начали о чем-то догадываться. И вот нате вам. Ай да Романова! Как же это ей удалось всех провести? А главное, самого Венчика.

Алла Петровна ушла, а Веня, откинувшись на спинку кресла, глубоко задумался.

Вене было уже тридцать. Печальный возраст. Начало медленного угасания. Как себя ни обманывай, ни внушай, что тридцать — это расцвет, все фигня. Он это по себе чувствует.

Тридцать, а чего он достиг? Салон красоты в центре Петербурга? Квартирка с видом на Мойку, маленькая, но с ремонтом? Машина в кредит? Есть, конечно, еще кое-какие скрытые резервы, но их Венчик не учитывал даже наедине с собой, поскольку они были его великой тайной. Вот и все. Не густо. А теперь, когда дядька помер, он еще, культурно выражаясь, и страховку потерял. А оперируя языком шальных девяностых — «крышу». Да и Инка все пугает, что за границу свалит. Как жить на свете бедному провинциалу?