Крест великой княгини

— Никак нет, — стараясь скрыть самодовольное выражение лица, бодро отрапортовал Борис. — Я был на Московском вокзале, куда прибывают поезда из Екатеринбурга. Из Алапаевска прямых поездов нет. Мною допрошены все постовые, уборщицы, буфетчик, работник камеры хранения, дежурный по вокзалу. Заместитель начальника вокзала. Никто из них убитого Маслова не опознал. Дежурному по вокзалу я оставил фотокарточку убитого и получил адреса сотрудников вокзала, работающих в другую смену. И только после этого позвонил Лодейникову, выяснить, пришел ли ответ из Алапаевска, чтобы решить, имеет ли смысл ехать на другие вокзалы. Если убитый не был транзитным пассажиром, то посещение прочих вокзалов города логического смысла не имело, — грамотно, умно и четко ответил Борис, окинув взглядом коллег.

Как ни странно, одобрения на их лицах он не заметил. Свиридов зыркнул на него откровенно угрюмо, да и Лодейников лишь неопределенно хмыкнул.

— Что ж, Беспалов, неплохо. В таком случае помогите Свиридову. Сейчас как раз начало шестого, трудящиеся возвращаются со службы, отправляйтесь на Казанскую, и на этот раз без результата на глаза мне не показывайтесь. А вообще, товарищи, ситуация складывается непростая. Связи убитого нам неизвестны, дело осложняется тем, что убитый был гостем города. Значит, ни коллег, ни друзей, ни соседей. Информацию добыть фактически неоткуда.

— Николай Владимирович, а что, если попробовать поговорить с внуком покойного? — неожиданно сообразил Борис. — Не рассказывать ему, в чем дело, а так просто, между делом спросить, вдруг его дедушка по телефону кому-то звонил или рассказывал, например, «вот, Ленечка, встречусь я завтра с другом своим Ваней Ивановым, с которым мы в одном окопе лежали, помнишь, я тебе про него рассказывал…». А?

— А что? Это мысль. Молодец, Беспалов. Отправляйся к Масловым и осторожно с мальчонкой поговори, — с искренним одобрением взглянул на Бориса майор. Балабол, конечно, но соображает.

— А еще можно соседей Масловых по квартире опросить, вдруг те слышали, как убитый кому-то по телефону звонил? — посетила Бориса еще одна светлая мысль.

— Правильно! Вот, товарищи, учитесь, — тут же попенял майор подчиненным. — Беспалов без году неделя в угро, а уже фору вам дает. Соберитесь и тоже начинайте мозгами шевелить.

Лица Свиридова и Лодейникова выражали неподдельную усиленную работу мозга. Майор, глядя на них, лишь вздохнул.

— Лодейников, Свиридов, на Казанскую, Беспалов, к Масловым. Свободны.

Масловы жили на Третьей линии Васильевского острова, добираться пришлось на трамвае. В честь праздника на Стрелке Васильевского острова на ростральных колоннах полыхало пламя, адмиралтейская игла сверкала в лучах заходящего солнца, справа за могучими стенами Петропавловской крепости возвышался на шпиле золотой ангел. Если некрепко зажмурить глаза, он превращался в сверкающую золотую искру. На Университетской набережной было полно молодежи. Студенты и просто молодые люди, кто стоял, облокотившись на гранитный парапет, глядя на сине-голубую невскую воду, кто весело болтал или вел сосредоточенные разговоры, кто-то прогуливался, любуясь вздыбившим коня Медным всадником за рекой и Исаакиевским собором. То там, то тут собирались группки молодежи, в середине которых кто-нибудь читал стихи или играл на гитаре.

Борис вздохнул — еще совсем недавно и он был таким же легкомысленным, молодым, беззаботным и веселым, так же любил погулять после лекций по набережной с какой-нибудь симпатичной девчонкой. Попеть, посмеяться. Увы, теперь он взрослый человек, оперуполномоченный, прощай, юность! Прощай!

Масловы жили на третьем этаже красивого шестиэтажного дома. Войдя в парадную, Борис с интересом рассмотрел кариатид, изогнувшихся на пьедесталах у подножия лестницы, и большой изразцовый камин при входе. Он любил архитектуру и даже одно время мечтал поступать в строительный институт, но у него было неважно с черчением, пришлось идти в юристы.

Масловым повезло. Судя по количеству дверных звонков, у них было всего четверо соседей, невероятная роскошь.

— Добрый день, вам кого? — На пороге квартиры стояла молодая женщина в ситцевом халатике и переднике, с аккуратно убранными в узел волосами.

— Добрый вечер. А Кирилл Иванович дома?

— Нет. Он еще не возвращался. А вы договаривались? Вы понимаете, у нас несчастье, родственник погиб, так что Кирилл Иванович, наверное, сегодня задержится, — торопливо, доброжелательно отвечала женщина.

— А я, собственно, именно по поводу вашего родственника, — доставая удостоверение, пояснил Борис. — Лейтенант Беспалов. Вы жена Кирилла Ивановича? Вас, простите, как зовут?

— Валентина Михайловна. Но ведь Кирилл к вам поехал?

— Да, мы уже побеседовали, но у нас вот какое дело, нам надо обязательно выяснить, как звали фронтового друга вашего родственника. Ваш муж сказал, что не знает.

Валентина Михайловна прикрыла дверь в квартиру и вышла на лестничную площадку.

— Извините. В комнате дети, на кухне соседи, — пояснила она. — Я тоже не знаю его имени, в тот вечер я возилась на кухне и вообще не слышала этого разговора.