Крести и пики

Бледная копия матери, но в целом такая же узколицая брюнетка с кучерявыми волосами и выразительными глазами, Ксения была от природы апатична и со сдержанной улыбкой реагировали на любые жизненные перипетии.

– Поняла тебя, спасибо, – сказала Минни. – Предлагаю тост за здоровье молодых!

Помощь пришла откуда не ждала! Мария Федоровна терпеть не могла свою невестку. Стоило ей взглянуть на Аликс, и ее лицо искривляла гримаса неприязни. Конечно, на зло такие решения не принимаются, но всё—таки то, что Александра Федоровна была против, уже повод прислушаться к аргументам "за".

Когда закончили трапезу, Минни пригласила Феликса на личную беседу. Ирина бросила на них обеспокоенный взгляд и ушла. Мария Федоровна была само дружелюбие и благожелательность, но какие шипы прятала эта роза!

– Ваш песик прелестен! – восхитился Феликс на чихуахуа, которого слуга подал прямо в руки вдовствующей императрицы.

– А, заметил! Это моя любимица Чифу, – ласково потрепала собачку Мария Федоровна. – Она со мной уже много лет.

– Великолепна.

– Скажите мне, Феликс, каковы Ваши намерения по отношению к моей любимой внучке?

– Самые серьезные. Стать мужем Ирины для меня величайшая радость. Я ее обожаю и восхищаюсь. Я обещаю, что сделаю все для ее счастья и буду любить ее до гроба.

– Мне приятны эти слова, но Вы должны понимать, что, женившись на Ирине, Вы станете представителем династии. Ужасно неприятно, когда новые члены семьи не могут соответствовать возложенным на них ожиданиям. – Она сжала губы – вспомнила императрицу Александру Федоровну, не иначе. – Ирина и слышать о другом женихе не желает, все топает ножкой и плачет. Но ведь у вас как никак мезальянс да и…

– Если Вы говорите о гнусных слухах, что распространяют обо мне, то это все ложь и клевета, я ни в чем не повинен, – говорил Феликс с пылом. – Да, признаюсь, во времена первой молодости я поддавался искушениям, но, распробовав их вкус, понял, что они не по мне. Теперь я готов, я жажду семейной жизни. Я намерен быть достойным того доверия, что Вы мне оказываете. Я не только намерен не очернять, но и всеми силами защищать честь императорской семьи от тех, кто хотят навредить ей, а заодно и всему государству!

– Кто же? Хочет навредить?

Он поколебался, но в итоге решил подкупить ее откровенностью.

– Григорий Распутин.

Вдовствующая императрица засмеялась, но без веселья.

– Как же, по-вашему, мой мальчик, безграмотный сибирский мужик может повредить семье моего сына, российского императора?

– Невозможно, чтобы он мог! – вскричал Феликс патетично. – Но, видит Бог, он пытается, и в сердцах самых неверных преуспевает. Я лично всегда думал об императоре и императрице, как о людях, находящихся под гнетом истории и судьбы. Я увидел их впервые ребенком и понял, что никогда не смогу развидеть над ними ореол божественного света!

Растроганная, она сжала его руку.

– Ваша преданность меня трогает.

Впоследствии Феликс объяснял матери свою решимость тем, что: "Куй железо пока горячо".

– Распутин играет религиозными чувствами императрицы и любовью императора к ней. Он обычный шарлатан. Он вмешивается в дела церкви, и православная церковь поднялась против него и оказалась бессильна. Из Царского села он распространяет свой яд, и Дума восстала против него, и тоже nihil. В конце концов, сколько не отсылай его император, он всегда возвращается, и каждый раз его сила все больше. Вы говорили о слухах обо мне, но… нет, я не могу повторять то, что говорят о нем. Как он позорит царскую семьи уже одним своим присутствием рядом с ними. Ведь как он их обманывает – как раз таки тем, что они и поверить не могут в то, что такое можно совершать и называть себя их другом!

– Твоей матери Распутин тоже не по вкусу, – заметила Минни прохладно. – Она писала мне. И как, по-твоему, член императорской фамилии должен отреагировать на такого человека?

– Его надо убрать из Царского села любыми средствами, если потребуется силой, но любой ценой защитить императора и Россию.

Мария Федоровна улыбнулась.

– Ничего не бойся, – сказала она Феликсу. – Я с вами.

На этом и порешили.

Для Юсуповых породниться с царской семьей было невиданной честью и новой вехой в истории рода. Раньше их предел составляла племянница Потемкина, екатерининского фаворита. Зинаида была на вершине блаженства и полагала даже, что не за горами окончательное и бесповоротное примирение с императорской четой. Юсуповы настояли на том, чтобы оплатить все увеселения, и не поскупились, отдав львиную долю своего годового капитала. Для изголодавшихся по балам дворян это было настоящее пиршество, ведь в нынешнее царствование двор был по сути распущен.

К разочарованию Зинаиды Элла решила не смущать гостей видом монахини и не приняла приглашение. Феликс съездил к ней накануне свадьбы в Москву, чтобы получить напутствие.