Крестьянка в наказание

Пока Галита втыкала мне в волосы неисчислимое количество шпилек и заколок, леди Мальвина, собравшаяся на приём поразительно быстро, сдёрнула с манекена ткань, закрывавшую приготовленный модисткой наряд.

Наряд был не по моде. Нет, фасон модный — большое декольте, едва прикрытые плечи, длиной до самого пола, так как танцевать я собиралась опять лишь с его величеством и супругом, роскошный муар тёмно-синего цвета, почти чёрный, отливавший разводами синевы… Но без модных рюшей и бантов. Мне показалось кощунством нашивать что-нибудь поверх такой красоты.

Корсаж, облегавший тело, как перчатка, узкие рукава до локтя и тончайшее кружево из моих запасов. Кружево обрамляло широкой полосой вырез и края рукавов, прикрывая руки. На кружево модистка нашила крохотные синие камешки, их леди Мальвина принесла от герцога. Уж откуда взял — понятия не имею, но получилось волшебно! Такие же камешки, нашитые на самый низ подола, мерцали при каждом движении.

Платье, с моей точки зрения, было божественно прекрасно, но… Абсолютно наперекор моде, введённой её величеством, обожавшей пышность и разные фестоны, воланы, банты и прочие украшения, превращавшие дам в изысканные (или не очень) пирожные.

Придвинув манекен ближе, леди Мальвина окинула наряд критическим взглядом, но промолчала. Поняла, по нашим спорам с модисткой — предлагать мне другой, более привычный наряд, бессмысленно…

— Леди Мальвина, — глядя в зеркало на компаньонку, решила успокоить, — его светлость, да и вы, не раз говорили — я теперь герцогиня Отеро и не я следую за модой, а мода должна следовать за мной. Вот и пусть следует. Платье красивое?

— Очень, — с вздохом подтвердила компаньонка.

— Ну вот! Да и ничего страшного я не совершаю. Его светлость платье видел. Вчера показала. Он всего лишь рассмеялся, — пожала плечами.

— Уж не знаю, как вам удаётся добиться, что его светлость выполняет все ваши желания. Но если до её величества дойдёт слух…

Компаньонка помолчала, давая мне додумать самой.

— Дойдёт, обязательно дойдёт. Но я в этом платье не перед её величеством предстаю, а перед деревенским гостями, ожидающими увидеть крестьянку, вытирающую нос рукавом. Их сильно не шокирует. А её величество…

Искоса глянула на молчаливо поддерживавшую меня Галиту, зло дёрнувшую прядь волос. Постучала её по руке, напомнив — волосы на голове. Камеристка виновато встретилась со мной в зеркале глазами и стала осторожнее. А я продолжила:

— Леди Мальвина, неужели после того, как её величество прислала сюда лорда Хесли, я могу думать, будто она будет мне благоволить?

Компаньонка ещё раз осмотрела платье, молча признавая мою правоту.

На этом и закончили. В четыре руки завершили причёску, надели скандальный наряд. Леди Мальвина открыла большую коробку, доставленную от герцога, и надела на меня прекрасные украшения из таких же синих камней, как на платье.

В зеркале стояла если и не богиня, то, минимум, принцесса. Я с трудом узнавала в этой леди свои собственные черты. Захотелось ущипнуть себя…

Захотелось? И я это сделала!

Ущипнула за руку, тихо ойкнула и засмеялась, поймав удивлённые взгляды своих помощниц. Нет, там, в зеркале, может и стоит принцесса, но внутри меня всё же я сама! Ну, пусть боги дадут сил выдержать этот вечер!

На удивление никаких острот и шуточек за своей спиной о своём крестьянстве не услышала за весь вечер ни разу.

Мы с его светлостью стояли, встречая гостей, прибывавших из близлежащих поместий. Гости, приехавшие издалека, уже гудели в зале. Нам кланялись, ловила удивлённые взгляды мужчин и потрясённые, жадно рассматривавшие меня взгляды женщин. Но, похоже, особо придраться было не к чему. Во многих глазах загоралась зависть, презрения было совсем немного.

Гости приехавшие только на вечер, собрались на удивление быстро, мы прошли в зал. Приём потёк, словно река в долине — плавно и размеренно. Леди Мальвина и госпожа Ленст постарались на славу. Всё предусмотрели, приготовили.

Передвигалась между гостями, вежливо беседуя о погоде и природе, иногда отвечая на вопросы о видах на урожай (от пожилых гостей), иногда на лёгкие уколы дам, пытавшихся сказать неприятное, завуалировав это под сочувственные восклицания: "Как вам, голубушка, тяжело — из коровника да в зал приёмов!" (Это я слегка перевожу на простой язык). Зато ловила на себе удовлетворенные взгляды супруга. Ещё в покоях, когда он зашёл за мной, увидела — приятно удивлён моим видом. Сейчас герцог определённо доволен тем, как научила меня леди Мальвина вести светские пустые беседы и отвечать на шпильки дам.

Его величество жмурил глаза и тихонечко улыбался в бокал, который не выпускал из рук. Кажется, ему нравилась моя дерзость.

Когда объявили танцы, выполнила свой долг перед его величеством и супругом, отказывая всем остальным гостям. На удивление потанцевать со мной хотели многие, но я была тверда, хоть и научилась всем необходимым танцам. Не хотелось чувствовать прикосновение к себе чужих рук. Даже танец с его величеством не доставил особого удовольствия.