Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.

Вскоре в Голубинской станице, родине И. Некрасова, снова объединились его отряд и отряд И. Павлова. Некрасов, который в это время фактически становится во главе движения, продолжающегося на Дону, рассылает по всем городкам и станицам прелестные грамоты — он призывает казаков прислать своих представителей в Паншин для обсуждения плана дальнейших действий. Сюда собираются со всех сторон казаки. На совещании у Некрасова было выработано обращение («отписка») к атаманам донских городков. Посланная во все места, она была получена 8 августа и в Черкесске. В ней ставился вопрос к войсковому атаману И. Г. Зерщикову и его сторонникам: «За какую вину вы убили Булавина?». Более того, «атаманы-молотцы», участники августовского совещания в Паншине, сообщали о своем решении: «…У нас по рекам и по городкам… положили итить к Черкаскому», «мы всеми реками и собранным войском будем немедленно… в Черкаской ради оговорки и подлинного розыску: и за что вы бес съезду реки так учинили?»^[125].

Некрасовцы недаром выступают как представители подавляющего большинства населения Войска Донского; оно их действительно поддерживало — в Паншин собирались казаки из всех городков, даже из тех, которые подчинил Долгорукий. Именно это давало основание Некрасову и его товарищам обвинять Зерщикова и старшину в заговоре, который вызывал ненависть донской голытьбы. Это понимал и Долгорукий. «И не токмо, государь, — писал он Потру, — что по Дону и по Донцу и по другим рекам, и в Черкасском трети нет, на ково б было надеетца, а то все сплошь воры и готовы к бунту всегда; что час от часу, то бедство от воров прибавляетца»^[126].

План повстанцев состоял в том, чтобы совместными усилиями разгромить части Долгорукого и Зерщикова в Черкасске. Они решительно и смело заявили себя продолжателями дела Булавина, о чем поется в одной из песен некрасовцев:

А привыкать вам, донским казакам, к бою-подвигу,

Ой да, привыкать вам нападать на царевы полчища,

Да мы царю же не сдадим вольной вольницы,

Ой да, за Булавина отдадим свои буйные головы.

Да не убить-то царю да славный род людской,

Ой да, постоим же за правду грудью-кровью мы.

Повстанцы хотели захватить Черкасск, расправиться с карателями и избрать в войсковые атаманы И. Некрасова. Долгорукий же, получая известия о сборе сил вокруг Некрасова, с беспокойством писал в одном из писем: «А на Дону Некрасов збирает великие войска воровские. Боже сохрани от него, ежели зберетца не плоше Булавина»^[127].

У Некрасова собралось до 10 тыс. повстанцев. Но он их- разделил — одна часть расположилась в Паншине, другая — южнее, в хорошо укрепленном и расположенном (с трех сторон окружен водой) Есаулове городке. На соединение с Некрасовым двигалось по Северскому Донцу войско Н. Голого (более 3 тыс. чел.). Часть его во главе с С. Ф. Беспалым и И. Лоскутом переправилась через Дон и присоединилась к Некрасову, который с 2 тыс. повстанцев шел к Есаулову городку, где находилось до 3 тыс. чел. К нему же шли еще 4 тыс. повстанцев из Паншина. Таким образом, силы восставших опять распылились.

На Паншин и Есаулов с трех сторон надвигались каратели: с юга по Дону войско В. В. Долгорукого, с Волги — казанского воеводы П. И. Хованского (в его распоряжении были и калмыки хана Аюки, подкупленного властями), о севера — регулярные полки, подчинявшиеся тому же Долгорукому. Им удалось предотвратить соединение основных сил повстанцев Дона и Северного Донца.

Еще 26 июля острогожские полковник И. И. Тева шов и подполковник В. Рыкман под Ровенками разгромили полутысячный отряд повстанцев Е. Ларионова. Затем каратели Долгорукого преградили путь основной части войска Голого, который не смог соединиться с Некрасовым. С отборной конницей Долгорукий спешно прибыл к Есаулову, чтобы по дать соединиться его защитникам и повстанцам Некрасова. И это ему удалось.

В Есаулове находилось 3 тыс. восставших. С Долгоруким же пришло 7,5 тыс. ратников (2,5 тыс. драгун, 4 тыс. конных казаков Шидловского, 1 тыс. донских казаков И. Зерщикова). Каратели 22 августа пошли на приступ, по отступили, так как защитники городка «учинили… жестокий бой» из пушек и ружей. Но, поняв, «что им в том городе не отсидеться», а Некрасов не сумеет им помочь, есауловцы на следующий день сдались. По приказу Долгорукого четвертовали есауловского походного атамана Василия Тельного и повесили каждого десятого из повстанцев, виселицы с телами казненных расставили вокруг Есаулова городка и на плотах, которые пустили вниз по Дону. Всего было казнено более 200 чел.

23 же августа под Паншином потерпело поражение от П. И. Хованского 4-тысячное войско повстанцев. Они сражались упорно и мужественно, что засвидетельствовал даже Хованский: «И никогда я не помню, чтоб так казаки крепко стояли, а больше того разумею, что крепко стояли! беглые драгуны и из полков солдаты». Каратели разбили повстанческий обоз, перебили многих повстанцев, других взяли в плен. В их руки попали трофеи — 1,5 тыс. телег, 8 пушок, знамена повстанцев.