Крестьянские восстания в России в 1918–1922 гг. От махновщины до антоновщины

8. РГВА.Ф. 33987. Оп. 3. Д. 32. Л. 13, 26–27, 32.

9. РГВА.Ф. 33987. Оп. 3. Д. 32. Л. 79, 104–105.

10. РГВА.Ф. 6. Оп. 12. Д. 13. Л. 214–216.

11. РГВА.Ф. 6. Оп. 12. Д. 13. Л. 214–216.

12. РГВА.Ф. 198. Оп. 5. Д. 14. Л. 79.

13. РГВА.Ф. 198. Оп. 5. Д. 14. Л. 79.

14. РГВА.Ф. 33987. Оп. 3. Д. 32. Л. 74–75.

15. Западный исследователь О. Файджес утверждает, что крестьяне, разрушив в 1917–1918 гг. учреждения прежнего режима в деревне, прежде всего хотели, чтобы их оставили в покое. Они боялись реставрации старого порядка больше, чем большевиков, поэтому, пока существовали Белое движение и опасность реставрации, их оппозиция новой власти оставалась скрытой. Только после поражения белых крестьяне пошли на ряд кровавых, отчаянных, но в итоге обреченных антибольшевистских восстаний ( Figes O . Peasant Russia, Civil War. Oxford, 1989).

16. РГВА.Ф. 33987. Оп. 2. Д. 74. Л. 7–8.

17.  Шишкин В.И . Сибирская Вандея: вооруженное сопротивление коммунистическому режиму в 1920 году. Новосибирск, 1997.

18. Вопросы истории. 2006. № 2.

19. Партизанское движение в Сибири зародилось в конце лета – осенью 1918 г. после захвата Сибири белогвардейскими и белочеш-скими войсками. С лета 1919 г. оно приняло массовый характер. Основную массу партизан составили сибирские крестьяне, недовольные грабежами, реквизициями и принудительными мобилизациями в колчаковскую армию. По неполным данным, в партизанских отрядах Сибири насчитывалось 140–150 тыс. бойцов. Они оказали существенную помощь Красной армии в освобождении Сибири от белогвардейцев и иностранных интервентов. Партизаны разрушали коммуникации противника, дезорганизовывали его тыл, приковывали к себе значительные силы колчаковской армии. После разгрома колчаковских войск часть бывших партизан, пользуясь безвластием, занялась грабежами и самообеспечением. Крайнее недовольство у них вызвала продовольственная политика советской власти [3: 757–758].

20. Офицерский корпус в политической истории России: Документы и материалы 1920–1925 гг. Т. 3. Калуга, 2003.

21.  Какурин Н.Е. Как сражалась революция. Т. 1. М., 1990.

22. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919–1952: Каталог / Т. 1. 1919–1929. М., 2000.

23. Весной 1920 г. партия эсеров приняла решение создать крестьянские союзы и неожиданно для себя обнаружила их существующими на местах. Но, оставаясь на платформе, разработанной еще в 1917 г., партия начала создавать другие, параллельные. Когда весной 1921 г. в печати появились сведения о руководстве тамбовским восстанием крестьянского союза, официальный орган партии эсеров в эмиграции – газета «Воля России» – опубликовал специальное разъяснение, что в Тамбовской губернии имеются два разных крестьянских союза: эсеровский и независимый; эсеровский к восстанию не имеет никакого отношения, а руководит восстанием независимый союз и его деятель А.С. Антонов, который еще летом 1919 г. был дезавуирован эсерами за то, что убивал коммунистов (после установления колчаковской диктатуры в Сибири, начала наступления деникинской армии с Кубани и Дона, по решению IX съезда партии эсеров, состоявшегося в Москве 18–20 июня 1919 г., прекращалась вооруженная борьба против большевистской власти: с коммунистами требовалось вести политическую борьбу, вооруженную – с белогвардейцами) (Хрестоматия по истории России. М., 2004. С. 444–445).

24. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 84. Д. 273. Л. 4, 25.

Антирелигиозная политика советского государства: причины и формы сопротивления

Недовольство политикой военного коммунизма в крестьянской среде усиливалось антирелигиозной политикой Советского государства. Церковь, как самая массовая организация в огромной крестьянской стране, воспринималась в качестве серьезной угрозы новому строю, поэтому советская власть вела беспощадную борьбу с ней. Провозгласив в 1918 г. курс на отделение церкви от государства, советская власть встала на путь конфронтации по отношению к Русской православной церкви. Закрытие и разгром церквей, аресты и преследование духовенства, вскрытие мощей, надругательства над святыми местами, ликвидация монастырей и другие подобные мероприятия советской власти не только отчуждали население, но и вызывали возмущение. Религия и церковь продолжали занимать в жизни крестьян важное место. В селах фигура сельского священника пользовалась авторитетом.

Декрет от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» провозгласил принцип полного лишения религиозных организаций любой собственности: никакие церковные и религиозные общества не имели прав владения собственностью и прав юридического лица. Церковная собственность одним указом подверглась «национализации»: церкви и монастыри без их ведома оказались не собственниками, а лишь пользователями имущества, накопленного за десятилетия и столетия, в основном за счет прихожан.