Крестьянские восстания в России в 1918–1922 гг. От махновщины до антоновщины

Обеспокоенное вторжением маслаковских повстанцев, руководство Астраханской губернии срочно направило телеграмму Ленину и Дзержинскому о необходимости решительных мер по уничтожению повстанческого отряда Маслакова. В секретной телеграмме от 17 марта 1921 г. губчека, губком РКП(б), губисполком и губпродком Астраханской губернии сообщали: «Банда Маслакова внушительными силами при двух орудиях, оперировавшая в районе Ставропольской губернии и Донобласти, вошла в калмыцкую степь и ведет наступление на северо-восток (Царицын – Черный Яр) от района Торговое – Ремонтное. По последним сведениям, занято с. Киселево. Царицын и Астрахань боевых сил для противопоставления этой внушительной банде не имеют. В Царицыне сосредоточены все запасы хлеба для Астраханской губернии количеством пятьсот тысяч пудов, и продвижение банды на Царицын грозит хлебу, который является единственным ресурсом для Астраханской губернии в период рыболовной и нефтетранспортной кампаний. Царицынский хлеб нашими спешно грузится в баржи, которые по причине льда продвигаться в Астрахань не могут, но будут продвинуты немедленно по вскрытии реки. В Астрахани запасов хлеба совершенно нет, а поступления с железнодорожной станции Покровск совершенно прекратились вследствие переброски покровского хлеба согласно ваших приказов в Центр. Положение требует принятия самых решительных мер уничтожения упомянутой банды Маслакова, и во всяком случае недопущение ее до района Царицын – Сарепта – Черный Яр. Неполучение хлеба из Царицына неизбежно вызовет тяжелое положение. О ваших мероприятиях просим срочно телеграфировать». Получив 19 марта данную телеграмму, Ленин написал Троцкому резолюцию: «Тов. Троцкий. Надо нажать изо всех сил и разбить Маслакова» [5: 675].

Высшее советское руководство считало повстанцев Маслакова серьезной угрозой, которая могла вызвать детонирование горючего социального недовольства как в Красной армии, так и среди местного населения в местах передвижения повстанцев. Примечательно, что в циркулярной телеграмме председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского всем губчека и особым отделам от 30 марта 1921 г. «банды Маслакова на Дону» ставились на один уровень с «бандами Антонова в Тамбове» и «Махно на Украине» [17: 608].

В Астраханской губернии к повстанцам Маслакова присоединились более 200 калмыцких казаков в Икицохуровском улусе. Захватив несколько населенных пунктов в степях Манычского улуса, маслаковцы 29 апреля овладели Элистой. Для ликвидации повстанческого движения на Дону и Северном Кавказе по приказу председателя Реввоенсовета Республики Троцкого 30 апреля 1921 г. был вновь образован Северо-Кавказский военный округ на прежней территории со штабом округа в Ростове-на-Дону.

На Дон и Северный Кавказ была переброшена в полном составе 1-я Конная армия. По поводу использования Конной армии для борьбы с повстанцами у советского руководства возникали сомнения, связанные, в частности, с возможностью перехода конноармейцев к повстанцам Маслакова и других отрядов. Из 4-й дивизии были срочно изъяты сомнительные «кулацкие элементы», почищен низший комсостав. 24 апреля в 4-й кавдивизии были проведены аресты среди комсостава 12-го полка, командир которого агитировал бойцов присоединиться к Маслакову. После этого реввоенсовет 1-й Конной армии имел основания для утверждения, что Конармия не будет «помощницей повстанцев», а родственники и близкие бойцов не смогут оказать «какое-либо дурное влияние» на конармейцев, поскольку «в данное время вопрос о продразверстке не носит такого острого характера, как прежде». Основываясь на мнении реввоенсовета 1-й Конной армии, М.В. Фрунзе докладывал Ленину о политически вполне возможном переводе армии на Дон, поскольку «никаких данных к повторению событий, подобных маслаковской истории, не отмечается» [18: 76].

Тем не менее руководство Донского бюро РКП(б) возражало и предупреждало Москву, что «несовершенство советского аппарата» оставило неизгладимые следы на семьях бойцов и «пребывание буденновской армии на Дону создаст условия большого развития бандитизма за счет не только населения, но и частей буденновской армии, что мы видели в момент возврата демобилизованных» [18: 76].

Среди действовавших весной 1921 г., по официальным неполным данным, в России 165 крупных повстанческих отрядов выделялся отряд Якова Фомина, бывшего участника мироновского мятежа. Будучи командиром кавэскадрона Красной армии, Фомин поднял эскадрон 14 марта 1921 г. на мятеж под лозунгом «Долой разверстку!». Отряд, основу которого составляли казаки, действовал на границе Воронежской губернии и Верхне-Донского округа. Состав отряда пополнился жителями Воронежской и Тамбовской губерний, всего до 300 человек. Мятеж был ликвидирован 18 марта 1922 г., Фомин убит на хуторе Кругловском 20 марта.