Крестьянские восстания в России в 1918–1922 гг. От махновщины до антоновщины

К осени 1917 г. продовольственный кризис охватил практически всю территорию Европейской России, включая фронт. В бедственном положении оказались огромные массы населения. Голод стал реальным и все более значимым фактором развития событий по стране в целом. Поэтому, как бы ни оценивать продовольственную политику первых лет Советской власти, как бы ни относиться к ее интерпретации в качестве социалистической (или хотя бы «военно-коммунистической»), нельзя не видеть, что она вырастала из объективных обстоятельств времени, что ее основы и направления определились еще до Октября.

Тамбовская губерния – по составу своего населения наиболее крестьянская из всех губерний России: на 3,4 млн сельского населения приходится всего 250 000 горожан (около 8 %). Промышленность крайне слабо развита; выделяются только суконные фабрики Рассказова (рабочие – полуземледельцы), три свекло-сахарных завода, несколько заводов спирта да недавно оборудованный «пороховой завод» – (до 2000 человек) – основная опора «большевиков», некоторое значение имеет также ремонтный артиллерийский завод в Тамбове (несколько сот рабочих). Довольно сильно развиты кустарные промыслы (в северных лесных уездах – тележный, гонка дегтя, смолы и т. д., близ Рассказово – вязально-чулочный, в Усманском уезде – холстоткацкий и т. д.). Под помещиками земли было в 1917 г. до 600 000 десятин, из них до 107 000 лучших лугов (у крестьян в наделах до 150 000 десятин луговых угодий). Помещичьи имения в большинстве представляли высококультурные хозяйства. Крестьянские хозяйства велись обычным рутинным способом; но уже выделился сильный слой хозяйственных мужичков с крупными почвами.

К 1917 г. до 20 % крестьянских хозяйств имели пахотной земли от 6 и более десятин на двор, а до 8 % – более 10 десятин пашни. Губерния считалась производящей и вывозила в год до 60 млн пудов продуктов сельского хозяйства, в том числе до 26 млн пудов за границу. Тамбов, Рассказово, Козлов были крупными хлебными рынками, где творились многомиллионные обороты. Эта крестьянско-помещичья захолустная губерния была вместе с тем и давней вотчиной эсеров. Она долгое время представляла собой место административной ссылки; немалое число местных крестьян в разное время из нее угодили в более отдаленные места.

Революция внесла значительные изменения в положение тамбовского крестьянства. Крестьянство овладело большей частью помещичьих имений и их поделило. Пострадали и крупнокрестьянские хозяйства. Из бывшей помещичьей земли до 72 000 десятин отошли под совхозы, которых к 1920 г. налажено до 150, но ни один не поставлен сколько-нибудь сносно – все идут в убыток, все пользуются крестьянским трудом (с исполу), и очень немногие (Ивановский совхоз в Тамбовском узде) оказывают сколько-нибудь существенную помощь деревне. И отношение к совхозам (через них к Советской власти) почти повсеместно у крестьян враждебное. Столь же враждебное отношение встречают в большинстве случаев и усердно насаждавшиеся до последнего времени колхозы: по коллективизации Тамбовская губерния идет впереди других, но тяга к коллективному хозяйствованию, естественно, усилившаяся с истощением инвентаря и т. д., была через край поощряема различными льготами, премиями. Как в совхозах, так и в колхозах частенько оседали прежние помещики, управляющие или дворовые и т. п. люди.

Колхозы не менее совхозов стали убежищем для инвалидов и бездельников; лишь очень немногие из них являют хозяйственную ценность и успешно противостоят придирчивой критике единоличников. На землеустройство колхозов и совхозов было обращено приветливое внимание, но землеустройство крестьян единоличников едва лишь начато. Чересполосица, дальноземелье тяжко гнетут тамбовского крестьянина. Вопрос о расселении, пожалуй, самый больной вопрос в губернии.