Крестьянские восстания в России в 1918–1922 гг. От махновщины до антоновщины

Полномочная комиссия фактически сосредоточила в своих руках всю власть в Тамбовской губернии.

В.А. Антонов-Овсеенко, прибыв в Тамбов и изучив обстановку, состояние красноармейских частей, докладывал в Москву: «Политработа в Красной Армии без руководства. Никакого учета и попыток перераспределения партийных школ. Комиссарский состав слаб. Поарм неработоспособен. Агитация против эсеров, бандитов эпизодична. В штабе – засилие местных, ненадежных людей, коммунистов почти нет, связь слаба, разведка – бессистемна, контрразведка отсутствует. Никакой систематизации и изучения данных о восстании ни в чека, ни в штабе, ни в губкоме. Реввоентрибунал работает над мелочами, совершенно не ведется политических кампаний. В частях – мародерство, подножный корм, ненадежность комсостава, боеспособность крайне низка, отсутствие простейшего понимания обстановки, умения применяться к ней. Эти части – чудовищная мозаика всяких войсковых отбросов (за небольшими исключениями), в одном Тамбове до 16 мелких частей. Некоторые определенно связаны с бандитами (установлено для 44-го полка в Тамбове, связанного с подготовлением восстания, полк выводится в Ростов; крайне подозрителен батальон чека в Тамбове). Повсеместная болтливость, игнорирование простейших правил конспирации, неосведомленность – мать паники (ряд ложных тревог в Тамбове – “противник 20-го занял Пушкари в 5 верстах от Тамбова” и т. п. сведения от частей, от разведки, прибывающие в штаб и будоражащие весь гарнизон). Комвойсками одинок в штабе, без опоры в пустом губкоме. Начинает несколько нервничать. Комучастками – особенно нач. 15-й дивизии, слабы, не понимают особенностей обстановки. Чека насыщена развращенными и подозрительными лицами и совершенно парализована. Особый отдел никуда не годен…» [13].

Как видим, оценка положения на Тамбовщине и в воинских частях давалась В.А. Антонов-Овсеенко крайне негативной. К тому же о положении дел у восставших крестьян он был более высокого мнения. В то же время он докладывал руководству страны о том, что после его первых шагов основные части разбиты, а идейное руководство восставшими крестьянами взваливает на плечи эсеров.

В.А. Антонов-Овсеенко делал вывод о том, что «восстание подготовлено вполне систематически и опирается на прочную, корневую организацию социалистов-революционеров в Тамбовском, Кирсановском и Борисоглебском уездах. Уезды разбиты на районы, в которые входят несколько волостей, иногда сел, во главе стоят комитеты эсеров и штабы. Волостные тайные (и явные, где свергнута власть Советов) правления имеют волостной военный отдел, производящий районные и открытые мобилизации по приказу штабов. В месте пребывания штабов организованы и комендатуры, ведающие обысками, арестами, внутренней охраной. Сторожевая служба, связь и разведка поставлены своеобразно, но вполне надежно. В каждом селе сформирована воинская часть (от взвода до рот), собирающаяся по первому приказу штаба и расходящаяся немедленно по домам в случае неудачи и т. п.» [13].

В.А. Антонов-Овсеенко информировал Центр о том, что действия военных частей хорошо инструктированы, высшие штабы довольно энергично борются с недисциплинированностью частей. Об этом, в частности, свидетельствовали приказы, устанавливающие шкалу наказаний от 20 до 2-х (отделенный) розог в дисциплинарном порядке.

Эсеры действовали под вывеской «Союз трудового крестьянства», программу деятельности которого они изложили в 17 пунктах, которая существенно отличалась от официальной, разработанной в центре. В ней содержался открытый призыв к восстановлению учредилки; денационализации промышленности, кроме железных дорог, рудников и шахт; высказывалось требование всяких свобод и мира с заграничными капиталистами, твердых цен на изделия промышленности и в то же время замалчивалось о твердых ценах на хлеб, снабжение продовольствием через кооперативы, выражалось требование свободы преподавания в школах, которое провозглашали учащиеся из интеллигенции и деревенского кулачья.

Факты говорили о том, что эсеровская программа имела успех среди крестьян. На беспартийной конференции крестьяне прямо высказывались о том, что учредиловка им представляется «ближе и проще» Советской власти. Снятие хлебной продразверстки крестьянство истолковывало как действие во вред ему, как следствие победы «своих» войск, признание факта полного ограбления крестьян, и в то же время снятие хлебной продразверстки не пользовалось признательностью в ряде уездов, выполнивших разверстку почти полностью [13].