Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

В Костромской губернии в селе Красное 13 февраля 1918 г. произошло сильное крестьянское волнение. Весной 1918 г. в Раифской пустыни Соловецкого округа толпа крестьян бросила в огонь шестерых коммунистов, пришедших национализировать церковное имущество. В селе Благовещенском (Муромский уезд Владимирской губернии) женщины узнали, что местную церковь большевики хотят отобрать под Совет. Весть быстро облетела село, женщины бросились на проходившее заседание кооперативного собрания, разогнали президиум, а бумаги и протокол порвали на мелкие кусочки. В октябре 1918 г. с резким сопротивлением советскому декрету выступили верующие Орловской области {2: 231, 237}.

В обращении к советскому правительству 13 октября 1918 г. патриарх Тихон писал: «Сначала под именем “буржуев” грабили людей состоятельных, потом, под именем “кулаков”, стали уже грабить и более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая таким образом нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народное богатство и разоряется сама страна. Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть и заглушили в нем сознание греха, но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния, — убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями» {3: 72}.

Значительное число выступлений на религиозной почве отмечалось в Тамбовской, Воронежской, Курской губерниях, в Верейском, Рузском уездах Московской губернии, в Варнавинском уезде Костромской губернии {4: 129}. Примеров волнений и выступлений крестьянства, связанных с религиозными причинами, было немало. В их числе: восстания в селе Большой Азясь Краснослободского уезда Пензенской губернии в марте 1919 г., в Покровской волости Наровчатовского уезда Пензенской губернии в январе 1920 г., в Нижнедевицком уезде Воронежской губернии в июле 1920 г. Широкое распространение получили отказы от мобилизации по религиозным причинам.

В марте 1919 г. произошло восстание в Н.-Матренской волости Усманского уезда Тамбовской губернии на религиозной почве. Члены сельского Совета села Пластинок попытались забрать метрические книги — пошел слух, что пьяные сельсоветчики отбирают святые предметы в церкви, кресты, Евангелие, кто-то ударил в колокол, собралась толпа, выгнали Совет из церкви и некоторых побили. Вызванным отрядом были арестованы несколько человек {5: 121—123}.

22 ноября 1919 г. в селе Казанка Скопинского уезда Рязанской губернии произошло восстание среди крестьян, порожденное распространившимися слухами о закрытии местной колокольни {5: 223}. В мае 1920 г. крестьяне села Ярул Канского уезда Красноярской губернии воспротивились попытке местной власти арестовать священника, ударили в набат, разогнали волревком и милицию {5: 297}.

Одной из причин «вилочного восстания» в январе—марте 1920 г. Казанской, Уфимской, Самарской, Симбирской губерниях было недовольство крестьян проводившейся в деревне антирелигиозной политикой советской власти, сопровождавшейся закрытием церквей и мечетей, насилиями над священнослужителями. В татарских селах проводили принудительную мобилизацию мулл, брали их в качестве заложников за невыполнение государственных повинностей, закрывали базары {5: 756}.

Тем не менее религиозные выступления в деревне, направленные против большевистской власти, носили локальный и вторичный характер: земля и хлеб — вот что составляло основной объект борьбы в деревне, отчуждая крестьянское население от интересов Советского государства.

Духовенство по объективным причинам не могло быть активным сторонником большевистского государства. Многие из сельских священников принимали участие в крестьянских восстаниях, причем не только в качестве рядовых участников, но и руководителей. Монастыри, церкви и церковные помещения нередко становились местами хранения оружия и убежищем для повстанцев. Священники вели активную агитацию, скрытую или явную, против советской власти. Советскую власть они считали порождением антихриста и поэтому незаконной. Причина подобной позиции духовенства заключалась в политике советской власти по отношению к церкви. В большинстве своем сельские священники негативно отнеслись к декретам большевиков о свободе совести и вероисповеданий и об отделении церкви от государства и школы от церкви. Данная тема постоянно звучала в антисоветских проповедях и агитации духовенства. Политика большевиков по отношению к церкви вызвала недовольство и у крестьян, нередко становясь одной из причин массовых крестьянских восстаний. Но неверным является мнение о том, что духовенство представляло собой реакционную массу, противостоявшую революционному строительству советской власти.