Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

25 января Вакулин повернул на запад, переправился 27 января на правый берег Волги и направился в Донскую область, но под натиском советских войск снова повернул на восток. 1 февраля 1921 г. Вакулин собрал общее собрание комсостава и провел в тот же день митинг всех красноармейцев отряда. В повестке дня стояли вопросы: цель восстания и его дальнейшие задачи; о самовольных арестах и обысках; о грабежах. В войске Вакулина был создан товарищеский суд, организован лечебный лазарет. В инструкции старшему врачу об уходе за больными и ранеными указывалось: «Обратить самое серьезное внимание на питание больных и раненых, для чего требовать из отдела снабжения манную крупу и покупать по вольным ценам молоко, а при возможности и яйца, а также обратить внимание на самый уход за больными. Произвести экзамен всем сестрам милосердия, освидетельствовать их в состоянии здоровья» {6}.

5 февраля 1921 г. после короткого боя Вакулин занял Камышин, но 7 февраля оставил город. Отряды Бакунина разбились на две части, одна из которых двинулась на север, другая — на юго-восток, угрожая движению на железной дороге Урбах — Астрахань. В районах передвижения повстанцев Вакулина по территории Заволжья вспыхивали восстания крестьян. Восставшие разбивали ссыпные пункты и увозили хлеб {7}.

Советское руководство Саратовской и Самарской губерний реального положения не знало, недооценило силу повстанцев, считая, очевидно, раздутыми сведения с мест. Военное советское командование оказалось в растерянности: штаб 77-й бригады ВНУС не знал, где находится противник, не мог информировать свои части об обстановке. Многие ответственные советские и партийные работники, напуганные рейдом Вакулина, покинули Новоузенский уезд. Уездный ревком не имел никакой информации о движении повстанцев. В то же время, стремясь собственные промахи списать на счет «бандитов», советские, партийные и военные руководители направляли наверх донесения с «компроматом» на повстанцев и лично Вакулина, объясняя его действия якобы «острой формой последней стадии сифилиса и неврастении», «реакционностью на 50%» населения, которое «сочувственно отнеслось к движению бандитизма, что и подтвердилось в его помощи Вакулину всеми средствами, необходимыми для бандитов», недовольством населения Усть-Медведицкого и Камышинского районов советской властью. Утверждалось, что Вакулин не пользовался сочувствием местного населения и лишь ухудшение продовольственного положения помогло ему приобрести симпатии крестьянства и даже городского населения {8; 5: 632, 724}.

В Совет труда и обороны была направлена телеграмма о необходимости решить вопрос о ликвидации Вакулина с помощью центра. Одновременно председатель Астраханской ЧК Ф. Степной телеграфировал Дзержинскому о необходимости решительных мер со стороны центра по ликвидации Вакулина вследствие реальной угрозы для Астрахани — прекращения снабжения хлебом.

Для борьбы с частями Вакулина главным командованием Красной армией были направлены значительные силы Заволжского и Кавказского фронтов (2 тыс. штыков, более 1 тыс. сабель). В частности, за двое суток был организован летучий отряд «из отборных бойцов и лошадей» 21-й кавдивизии в составе 1000 сабель, взвод артиллерии и батальон стрелков 22-й стрелковой дивизии. 17 февраля в бою в районе хутора Водянка (юго-восточнее станицы Гмелинская) части Вакулина были разбиты, сам Вакулин в рукопашном бою был убит {9; 10: 584, 587, 596, 599—603}.

Преемником Вакулина стал его ближайший помощник — Федор Попов, донской казак, бывший командир полка 1-й Конной армии. В начале своих действий отряд Попова имел 2—3 тысячи штыков и сабель. Преследуемый советскими кавалерийскими частями, он постоянно маневрировал, нанося значительные потери красноармейским отрядам {5: 165}. Попов использовал успешный опыт тачанок и подвод для быстрого перемещения пехоты (данную тактику эффективно использовали махновское воинство и 1-я Конная армия). Продвигаясь через Пугачевский район Самарской губернии, отряды Попова заняли г. Хвалынск. Повстанцы Попова действовали также в Уральской губернии.

Повстанческое войско Попова к концу февраля достигло численности 6 тыс. штыков и 500 сабель. Оно имело структуру, аналогичную регулярным частям Красной армии. Основу кавалерии у повстанцев составляли донские и уральские казаки. Разработкой операций занимался штаб, возглавляемый Поповым, начальником штаба был бывший подъесаул Смирнов (настоящая фамилия Икунов), при штабе имелась комендантская команда — начальник Прохватильев.

Стрелковые полки формировались по территориальному принципу. Названия полков — 1-й Усть-Медведицкий полк (комполка Буржаковский), 2-й Астраханский полк (комполка Луковенко, бывший военный комиссар Михайловской волости Усть-Медведицкого округа, коммунист), 3-й Самарский полк — свидетельствовали о составе бойцов, из которых были сформированы полки повстанцев. В Самарской губернии был сформирован 4-й Пугачевский полк из жителей Пугачевского уезда {11}.